— Это что за комната для любования? — сказал я, рассматривая стены.

— Это не для любования. Это комната памяти. Знакомьтесь — сын Давины. Он погиб, когда георг усмирял северных долленов, — сказала Астрис указывая на один из портретов, — после его смерти, дол и пришел в упадок. Давина его забросила, погрузившись в горе.

— Родители не должны хоронить детей, — повторил я всем известную фронтовикам истину. Может Давина и не была законченной сволочью до момента гибели ее сына? Я заметил еще один портрет, отличавшийся от остальных. И прихватил его с собой.

Когда мы вышли из дома, старуха уже пришла в себя. Она сидела, привалившись к крыльцу.

— Почему вы оставили меня в живых? — звенья кольчуги позволяли ей хоть и плохо, но видеть. Может быть она и хотела попробовать применить свою магию, но метод обезвреживания Астрис сработал.

— Потому что убить человека всегда успеется. Но лучше перед этим с ним поговорить, — парировал я.

— Не о чем нам с вами разговаривать, — грубо отрезала бабка, — думаете приехали, раздали еду, и я решила, что вы такие добренькие-хорошенькие?

— Он еще лучше, чем ты думаешь. Дурнее, конечно, но лучше, — Астрис снова отпустила в мой адрес острую шпильку, — я бы тебя сразу прихлопнула и…

— Твой сын погиб по прихоти георга. Мы боремся с его преданными слугами — почему ты считаешь, что мы враги?

Давина предпочла отмолчаться. Я сел рядом и показал портрет, который я захватил из комнаты памяти ее сына.

— Это кто? — на нем был изображен другой парень. Чернявый и помладше. И кто-то чем-то похожим на кровь, нарисовал на его лице большой красный крест.

— Это — георгин, — вместо бабки ответила Астрис.

— А кто такой георгин?

— Сын георга же, — Рани тоже была в курсе хитросплетений местных титулов.

— Почему ты нарисовала этот крест? Да еще и кровью? — продолжил я расспрашивать Давину.

— Они забрали моего мальчика… — снизошла она до объяснений. Но потом снова замолчала.

— И ты решила забрать жизнь сына георга в ответ? — предположил я.

— Скорее всего, просто мечтала об этом, — выдвинула свою версию Астрис, — покуситься на семью георга — кишка тонка…

— А у тебя не тонка?! — Давина попыталась накинуться на Астрис. Но забыла, что у нее стянуты руки, поэтому просто завалилась на спину. А потом завыла. От боли и бессилия.

— У нас — нет, — я присел рядом с рыдающей старушкой, — мы Калона победили. Теперь он от нас по всему острову бегает.

— Врешь! Ты все врешь!

— Ни капли. Поехали в Микград…

— Куда?! — Давина не поняла о каком месте я говорю.

— Теперь замок кваллена так называется. Мы его переименовали.

— Не может…

— Может. Увидишь своими глазами. Правда пока что только из тюремной камеры. После твоего предательства доверие надо заслужить.

— Она нас снова предаст, — угрюмо произнесла Рани, — давайте от нее избавимся.

— Не предаст, — я положил портрет георгина возле старушки. Так, что она могла на него любоваться, — мы ей подарим новый смысл в жизни.

— Подарите? Мне? И какой? — в голосе старушки слышалось сомнение.

— Пообещаем тебе помочь расправиться со всей семейкой георга…

Старушка рассмеялась. Смех у нее звучал хрипло и как-то совсем нерадостно.

— Да вам никогда не удастся даже приблизиться к столице!

— А я не говорю, что мы отправимся за георгом завтра. Или через месяц. Но рано или поздно мы с этим сатрапом пересечемся. И тогда…

— Ты отдашь мне георгина! — потребовала Давина.

На обратной дороге я задумался о том, что меня окружают люди, чьими поступками управляет месть. Хорошо это или плохо — неважно, это данность.

— Ты смог меня удивить, — заявила Давина, когда мы проезжали в ворота Микграда.

Я и сам был удивлен. Замок стоял на месте. Пожаров и пьяных драк не наблюдалось. Даже навоз улаков был аккуратно убран с внутреннего дворика.

Встречать наш отряд выехала Вольха.

— Приветствую! — поздоровался я с ней, — какая ты молодец…

— Я — задолбалась! Я не хочу быть комиссаром! Я в лес хочу!

— Стой-стой-стой! Что случилось? — попытался я остановить рвущийся из нее поток слов.