— Вам всё равно нужно пройти с нами, — посоветовал один из них. — Нова слишком перегружена. Мы поможем убрать болевые ощущения и последующие риски.

— Я и без вас знаю, какие могут быть риски. У меня покалывает нова, но это нормально, — через силу улыбнулась Анна.

— Карельская! А ну прекращай пререкаться! — воскликнул Палыч. — Бегом в центр!

Понятно, что он скорее переживал за неё, чем пытался наехать. И Анна, оглядев нас и шумно выдохнув, отправилась вместе с лекарями на выход.

Я заметил ещё двух людей из центра с чемоданчиками первой помощи. Они остались вместе с нами на случай непредвиденной ситуации. Ведь этот сволочной газ ещё нужно растворить. Чем я сейчас и займусь.

Прошёл я опасный участок в гордом одиночестве, создавая антимагические пузыри и заключая в них одну порцию газа за другой. Работа монотонная и ошибиться было нельзя. Поэтому я на всякий случай снял наушники с микрофоном, чтобы не сбиваться, цепляя их к поясу.

Спустя час, показавшийся для меня вечностью, я справился со всей этой дрянью. Вычистил каждый угол и каждую лазейку, как, например, узкое пространство под громоздким оборудованием или щель между металлическими шкафчиками и стеной.

На глаза попался слегка накренившийся лабораторный стол, демонстрирующий сломанную ножку. Как бы намекал — вот что вы, ироды, со мной сделали, совести у вас нет. Я ухмыльнулся, вспоминая, как Иван, ни капли не сомневаясь, принял единственное правильное решение. Вот что значит опыт, его никуда не денешь. Движения становятся рефлекторными и быстрыми, решения хладнокровными. По себе знаю из прошлой жизни. Сколько я людей вытащил из огня и сам остался в живых, и не сосчитать. Причём в, казалось бы, безвыходных ситуациях.

Когда я вышел, успевая нацепить наушники, Иван и Даниил встретили меня и громко, радостно поздравили с победой.

— Ну, молодец, что сказать, — протяжно вздохнул Палыч, обращаясь ко мне, и это был вздох облегчения. — Все справились, хоть и не без приключений. Давайте там шустрей, сворачивайтесь и домой.

— Рабочий день закончен? — тихо спросил Иван.

— Я всё слышу, шутник, — резко ответил Палыч. — Пока ты на службе, твой дом это центральная база спасателей. Услышал меня?

— Услышал, Семён Павлович, — печально ответил Иван. — Я ведь в кои-то веки хотел разрядить обстановку.

— Разряжай её про себя, — отозвался Палыч. — Всё, хватит болтать. Возвращайтесь.

Иван снял переговорное устройство, а я последовал его примеру. Он неспроста это сделал. Хочет что-то нам сказать, чтобы Палыч не услышал? Ну точно.

— Даниил, — многозначительно показал он на своё ухо.

— А, да, сейчас, — эмпат стянул переговорное устройство и приготовился слушать.

— Вам не кажется, что Палыч неспроста вызвался координировать нас? — обратился он к нам.

— Странно, я тоже подметил, — ответил Даниил, складывая между делом носилки в аккуратный цилиндр.

— Думаешь, кто-то решил нас проконтролировать с верхов? — спросил я.

Иван нахмурился, застегнул тактический рюкзак и закинул его за плечо.

— Да, скорее всего, — ответил он. — Палыч сам бы не вызвался. Совсем на него не похоже.

— Если это так, уже скоро выясним. Причём уже сегодня, — ответил я, когда мы направились к выходу из зала.

— Скорее всего, прочувствуем на себе, — хмыкнул Иван. — Ты это хотел сказать?

— А вот это пока непонятно, — хмыкнул я в ответ.

В это время заведующий выскочил из дверного проёма, за которым ещё недавно клубился фиолетовый газ. Залысина его блестела так же, как и улыбка. Да и сам он как-то приободрился, расправил плечи.

— Вы даже не представляете, что вы сделали, — ответил он с благодарностью в голосе. — Вы спасли не двух человек, а двести. Да какой двести?! Гораздо больше.

— Работа наша такая, уважаемый, — ответил ему улыбкой Иван. — Делаем всё, что можем. Главное, чтобы вы были в безопасности.

— Спасибо, просто огромное спасибо от меня и всех сотрудников, — он проводил нас до выхода, щедро разбрасываясь благодарностями. И остановился в дверном проёме, наблюдая, как мы сели в фургон, выезжая со стоянки.

— Сейчас ещё достанет платочек и помашет, пустит слезу, — хохотнул Даниил.

— Да ладно тебе, его понять можно, кстати, — ответил я. — Представь, насколько он перенервничал? Понимал, что скоро наступит фиаско.