Нервный смех Натальи сразу же оборвался, а на лице появилось выражение, которое иначе, как страхом, назвать было нельзя.

— Не хотела вас обидеть — просто немного удивилась.

Мужчина тихо хмыкнул.

— Удивляться лучше молча, красавица. Иначе Лабиринт может проглотить уже вас.

Та промолчала, вжавшись спиной в борт автомобиля. Я же, какое-то время подождав, задал вопрос.

— А теперь, может кто-то из вас рассказать детали? В чём проблема с Харенеевыми?

Пленница даже не дёрнулась — так и осталась сидеть, смотря в одну точку перед собой. А вот нанятый мной знаток законов повернул свою голову.

— Никакой проблемы нет. Давно уже нет. Ни для кого. Вырезали наш род.

Судя по его лицу, сейчас старый аристократ планировал поведать мне грустную историю о том, как его родственники проиграли битву за власть и сгинули в Тартаре. Но его бесцеремонно перебили — рядом со мной громко ахнула Варвара.

— Нашла!

Чуть сбросив скорость, присмотрелась к экрану дарфона, который лежал на её бедре.

— Участвовали в мятеже против Екатерины Великой. Считались подпольными правителями Петербурга. Подозревались в убийстве германского посла за сутки до мятежа.

Бросив быстрый взгляд на дорогу, снова опустила его вниз.

— По слухам — состоят в родстве с кхарами из Кабульской автономии. За участие в заговоре и попытке переворота, род Харенеевых приговорён к полному уничтожению. Единственным, кто предположительно выжил, является Матвей Порфирьевич Харенеев. Бывший глава рода, добровольно покинувший это место, уступив его старшему сыну.

Харп заинтересованно пискнул и соскочив с моего плеча, едва не ткнулся носом в экран дарфона.

— Не мешай. Всё равно ничего не увидишь, — Варвара отпихнула его рукой и мельком глянув на дорогу, снова принялась вчитываться в текст.

Сам же я повернулся к сидящему сзади старому аристократу. Вопросительно приподнял брови. Матвей слегка пожал плечами.

— Что? Рода больше нет — как я и говорил. Екатерины Великой тоже давно нет. Фаворит её мёртв. Если кто из внучков его под руку подвернётся — голову я ему отрублю. Но специально мстить не буду.

По этому поводу, вопросов у меня как раз не было. С местной историей я всё равно знаком не был и кто такая Екатерина Великая не представлял. Разве что мог предположить, что в её честь назван тот самый город, к которому мы сейчас приближались.

Куда больше меня заинтересовала другая часть. Фраза про родство с кхарами. Слишком уж странная была у Варвары интонация, когда дева про них говорила. Без этого я бы предположил, что речь идёт об очередном варварском племени, но вот теперь хотелось уточнить.

— Кто такие кхары?

В этот раз прибегать к уловкам я не стал. А глаза Харенеева чуть расширились от удивления.

— Где ты вырос, воин? Наставники засунули тебя в ледяную хижину посреди Арктики?

Усмехнувшись, я качнул головой.

— В предгорьях Урала. Но не слишком серьёзно интересовался историей.

Тот ошеломлённо цокнул языком.

— Тапийского чайку мне за завтраком. Не знал, что есть ещё такие места, где укрыться от мира можно. Меня он, даже в четырёх стенах, догонял.

На секунду замолчав, продолжил.

— Кхары — иноземцы. Не в том смысле, что другой нации. Хотя так-то они в Кабуле, конечно живут. Но сами к нам издалека попали.

В этот раз мне даже не пришлось ничего говорить — видимо мой взгляд и так оказался достаточно выразительным, чтобы дворянин заговорил вновь.

— Говорят, из мира другого они заявились. Прошли через Лабиринт. Возможно.

Произнося слова, смотрел на меня с хитрым прищуром, как будто пытаясь отследить реакцию. Наивный смертный. Не так просто разглядеть эмоции эллинского титана. Если он сам этого не хочет.

— Значит у Лабиринтов всё-таки есть выходы?

Тот иронично улыбнулся, разводя руками. А через секунду в салоне автомобиля зазвучал голос Коршуновой.

— Как ты во главе рода оказался, Соболев? Тебя кем вырастить собирались? Землепашцем? Читать совсем не давали?

Харп, только что вновь забравшийся ко мне на плечо, повернул голову, оценивающе рассматривая деву. Я тоже на неё взглянул. И пустил в дело ту самую печать, которая должна была пригасить её силу. Ядра смертной сразу же потускнели, а сама она скорчила обиженную гримасу.

— Да как же ты достал! Знаешь, что это такое — не чувствовать свою силу?

Скривив губы, впилась в меня яростным взглядом, подавшись вперёд. А сидящий напротив Харенеев довольно уставился на неё, чуть опустив взгляд.