— Именно так, юная госпожа.

— С дороги! — грозно произнесла фея и, плотнее закутавшись в халат, который едва скрывал все её женские прелести, она быстро устремилась к вратам.

Следом за северянкой последовали и остальные, но лишь её аура с каждым шагом набирала большую мощь. Складывалось впечатление, что стоит той увидеть аххеса и сразу же разразится битва.

Главные ворота перед группой голубокровных отворились по мановению руки ледяной феи. Опустив лицо вниз, виновник всех бед сидел прямо на тротуаре через дорогу, и безбоязненно продолжал посылать вспышки в небо. Причем в это самое время за его спиной сновали еще две тени. Тень Илая Аванона и тень какого-то зверя.

На миг Элейне показалось, что аххес в край оборзел или сошел с ума. Он делал вид, что никого не замечает. Однако, когда очередная вспышка образовалась у него в ладони и осветила ближайшую округу, все северяне замедлили свой шаг, а Ульрика и вовсе остановилась. Практически с ног до головы Ранкар Хаззак был обагрен чьей-то подсохшей кровью, а в нескольких местах проглядывались свежие ранения. Даже место на тротуаре вокруг него было обагрено кровью.

Изумленная Элейна переглянулась с озадаченной Линнеей, а радостно скалящийся Вестар посмотрел на Глахаута.

— Какой чудесный вид, — самодовольно гоготнула Ульрика, оценивая состояние Хаззака. — Очень надеюсь, что ты очень скоро сдохнешь! Назови имена тех, кто тебя потрепал, и я отправлю им открытку с поздравлениями.

— Надо же, а у тебя классные сиськи, кусок полена, — раздался злорадный баритон Аванона, который выглядел не менее потрёпанным, чем его друг. — А я уж думал ты совсем лишена женского очарования.

Пока Опустошитель Мергары поднимался медленно на ноги, Илай с похотливым видом оглядывал фею.

— Не смей так на меня смотреть, Аванон, иначе я выколю тебе глаза и отрежу язык, а затем все эти «сокровища» запихну в задницу твоему брату Салазару. Впрочем, опустим любезности, — фыркнула презрительно Ульрика, а после вновь посмотрела на Хаззака. — Мне доложили, что какая-то безмозглая тварь вздумала угрожать всему Северному пантеону. Скажи на милость, аххеский вахлак, кем ты себя возомнил? Знал бы ты, как мерзко я себя чувствую, когда нахожусь рядом с тобой. Будь моя воля и ты давно сдох бы!

К этому моменту Опустошитель Мергары уже находился на ногах, а его бледно-окровавленное лицо оказалось прямо напротив лица ледяной феи.

— Слушай сюда, стерва тупорылая, при любом раскладе сдохнет твой братец, но тебе несказанно повезло, что я пришел сюда не за его жалкой жизнью, а для того, чтобы просто поговорить. Я не знаю, за каким причиндалом ты сюда притащилась, видимо твои горе-безопасники исказили данные.

— Тогда для чего ты сюда приперся? — угрожающе прошипела Ульрика.

— Кто тебе вообще сказал, что я пришел говорить с тобой? Плевал я на тебя! — фыркнул пренебрежительно Хаззак, а после глазами указал на озадаченную Линнею. — Я пришел сюда, чтобы поговорить с ней. Она мне кое-что должна, так вот пусть вернет должок…

* * *

— Ты притащил сюда свою задницу, чтобы поговорить с Ли? — ощерилась злобно Ульрика, а после с холодным взглядом уставилась на вану. — Для чего она тебе понадобилась?

Ли? Ли значит Линнея?

— Так тебя-то это уж точно касаться не должно, ледяное бревно, — фыркнул насмешливо Илай, не глядя на фею и продолжая почесывать за ухом Грацию. — Тебе сказано, что мы пришли говорить с Линнеей Ванахеймской, а не с тобой. Будь добра, забейся в какую-нибудь грязную дыру, чтобы мы тебя не видели.

— Ты сильно нарываешься, Аванон! — проскрежетал зубами Вестар. — Вы оба нарываетесь. Катитесь прочь! ОБА!

— Если хочешь жить, то захлопни пасть, Снежинка, — скупо пробормотал я. — Хочешь верь, а хочешь нет, но я прикончу тебя по щелчку пальцев.

«Он даже не понимает, что ходит и дышит лишь благодаря нашей выдержке, — брезгливо скривилась Истра. — Идиот несчастный, который почивает на чужих лаврах!»

Всему своё время, малышка…

— Я терпел слишком долго! — вдруг рыкнул озлобленно Глахаут, угрожающе шагая в мою сторону. — Так вот моё терпение закончилось!

Раздражение Ульрики, злоба Вестара и гнев Глахаута вот-вот норовили выйти из берегов, а затем разразилась бы яростная стычка, но громкий выкрик Линнеи пресек на корню любую возможность схватки.