Я быстренько нанёс на каждую капсулу по ритуальному кругу и нарисовал специальные руны, готовя место к будущему ритуалу.

После этого я полетел домой. И снова возник вопрос — а где мне найти пленников? Сейчас мы ни с кем не воюем, и на кого-то нападать я не собираюсь.

В голове крутилось несколько вариантов, которые можно использовать, но о них я подумаю позже. Перед тем как приступать к призыву Гипно-Титанов, надо сперва разобраться со Скрижалью и понять, как её использовать для усиления ритуала призыва.

Наконец, я лёг спать.

На следующее утро мне позвонил Уральский и пригласил на встречу, чтобы обсудить Башню Испытаний.

Я взял с собой гомункула и отправился к нему.

Меня вновь провели на ту же площадку с прекрасным видом.

На этот раз за столом сидели двое стариков — Уральский и Григориан — и о чём-то спорили. Их разговора не было слышно, как и нельзя было увидеть движение их губ.

Заметив меня, старики перестали спорить, и Уральский махнул мне:

— Подходи, Руслан.

Я сел рядом с ними. Бутылка вина сама поднялась и налила жидкость в пустой бокал.

— Когда ты собираешься отправиться в Башню Испытаний? — спросил Уральский. — Совет Князей уже готов предоставить тебе эту возможность.

— Я пока не знаю, — покачал головой. — Но думаю, как минимум после Миллениума. До него у меня слишком много дел.

— После Миллениума, — кивнул Уральский. — Ты ведь на нём будешь участвовать, да?

Он с прищуром смотрел на меня.

— Так и есть, — улыбнулся я.

— Опять эта девочка лезет куда не надо, — проворчал Григориан.

Я ничего не стал говорить. Оба Князя состояли в Совете и явно были консерваторами, не желающими сближения немагов и магов.

— У меня есть вопрос, — перевёл я тему.

— Спрашивай, — кивнул Уральский.

— Что вы знаете о связи Психо-Клауса и главы Ордена Целителей Эверхарта?

Князья задумались.

— Думаю, такая связь имеется, — предположил Григориан. — Все Высшие Маги, которые смогли добраться до четвёртого Шага и приблизились к дате своей смерти, в итоге обращаются к Эверхарту за помощью. У того есть методы, как продлить свою жизнь.

— И ты будешь следующим, да? — хмыкнул Уральский.

— Когда придёт время — да, — кивнул Григориан, совершенно не смущаясь.

Мои подозрения в том, что Ильяс связан с Клаусом, укрепились.

— Останься у меня на завтрак, — предложил Уральский, посмотрев на меня. — Стефания спрашивала о тебе.

— Конечно, я бы сам хотел с ней поговорить, — улыбнулся я.

Григориан хмыкнул и поднялся.

— Тогда я пошёл.

— Давай, вали, — буркнул Уральский.

Григориан улетел, ничего не сказав. Мы остались с Уральским вдвоём.

— Знаешь, — вдруг произнёс он. — Когда я сражался с Клаусом, тот обронил одну фразу. Он сказал, что хочет забрать твой мозг.

Уральский пристально смотрел на меня.

— Крайне странное желание. Тебе не кажется?

— Почему же, — пожал я плечами. — Для Менталиста вполне себе нормальное. Они же копаются в мозгах других людей.

Уральский хмыкнул и поднялся.

Мы пошли в его обеденный зал. А по пути я старался не выдать своей реакции — слова Уральского полностью убедили меня в том, что Ильяс всё же замешан в этом. Клаус знал о моём перерождении.

— Я слышал, что кто-то мешал Ордену Паладинов и Церкви вступить в битву против Проклинателей, — сказал я. — Вам известно, кто это?

Уральский некоторое время не отвечал.

— Раз Орден уже пал, то я могу тебе ответить, — наконец заговорил он. — Это был как раз таки Орден Целителей. Поэтому твои предположения верны — скорее всего, Клаус и правда был послан Эверхартом.

Уральский внимательно посмотрел на меня.

— Ты враждуешь с очень опасными личностями, мальчик.

Я ему не ответил.

Стефания уже сидела за столом и, услышав шаги, чуть повернула голову. Я увидел, что её глаза закрыты чёрной повязкой.

— Отец? — спросила она.

— Да, я привёл к тебе гостя, — отозвался Князь.

Я подошёл и сел за стол.

— Как твоё самочувствие, Стефания?

— Руслан! — улыбнулась она. — Очень непривычно и сложно, глаза постоянно болят.

Она вздохнула.

— Как будто множество жучков грызут их, и мне приходится постоянно с ними бороться.

— Это и есть проклятие, — кивнул я.