— Два! — возмущённо буркнул Налим.

— Два десятка? Не так уж мало. Мне кажется, ты слишком строг к ним.

— Просто два! Говорят, не нашли больше, крысы поганые.

— Правда? В таком случае ты слишком мягок. По закону военного времени надо бы их всех вздёрнуть, — улыбка сошла с моего лица, несколько человек шумно сглотнули. — Только вот незадача — деревья закончились.

— Придётся расстрелять, — хрипло каркнул пройдоха, заходясь в лающем смехе.

— Ничего вы нам не сделаете, у нас есть права! — выкрикнул Ландо, рыхлый широкомордый бюргер.

— Значит, ты у них главный, — шагнул я навстречу, выбрасывая правый кулак снизу вверх и вперёд, прямо в объёмное брюхо.

— Я не…

— Ошибаешься, падаль, — прошипел я, впечатав ублюдка мордой в бурую грязь и упираясь коленом в спину между лопаток. — Здесь у тебя прав нет, одни лишь обязанности. Всё прямо как в жизни, только без лицемерия. Ты будешь мне подчиняться или подохнешь.

— Сволочи, бейте его! Нас больше! — выгибая толстую шею, закричал тот. Но сволочи попускали глаза и помогать не спешили. Сволочь, она на то и сволочь, что язык силы понимает вернее слов. Ландо пытался вырваться, толкая руками землю, но куда там. Уже сейчас, благодаря навыкам и параметрам, я по сравнению с ними кто-то вроде сверхчеловека. И с каждым днём, каждой миссией, каждым поглощённым очком Системы разрыв будет только расти. Впрочем, зазнаваться не стоило. По крайней мере до тех пор, пока пуля или системный меч ещё способны нас уравнять.

— Твоё решение, — равнодушно бросил я, наподдав немцу сапогом по широкому заду и легко отскочив в сторону. Остальные уже подчинились. Я видел, как узоры покорности проступают на испуганных лицах. Однако эффект не мешало бы закрепить, благо Ландо не унимался. Некоторые представители хомо сапиенс дрессировке просто не поддавались.

— Убью! — прорычал тот, поднимаясь на ноги. По багровеющему лицу стекала жидкая грязь, глаза наливались кровью. Выхватив из карты длинный кинжал, боров попёр на меня. Что ж, если концепт разницы в уровнях не желает укладываться в мозгах некоторых игроков, придётся продемонстрировать более наглядно. Я выпрямился, заложив руки за спину, и с насмешливой ухмылкой на лице произнёс:

— Смелее. Достал перо, так пиши.

— Сдохни, паскуда! — закричал тот. Люди прыснули в сторону, опасаясь попасть под руку безумцу. Зеваки загомонили. Я слышал, как кто-то делает ставки. Ландо подался вперёд, неумело взмахнув кинжалом. Глазомер и чувство дистанции подсказывали мне, что он отчаянно мазал, но затягивать избиение было бы ни к чему.

Шагнув вслед за ударом, я перехватил вооружённую руку у кисти и, завернув за спину, подбил ноги игрока, одновременно увлекая грузное тело на себя и вниз. Боров удивлённо хрюкнул и, не сумев вывернуться, насадился на собственный кинжал. Всё произошло настолько быстро, что многие продолжали пялиться и шептаться, не понимая, отчего Ландо так страшно пучит глаза и пускает кровавые слюни. Воткнись оружие чуть пониже, пострадала бы только гордость и мягкие ткани. Но мне требовался наглядный пример, а не обуза с раненой жопой, поэтому я увёл клинок в направлении печени. И судя по тому, как быстро мутнел его взгляд, системное иссушение себя своим же оружием оставалось принципиально возможным. Какая потрясающая трагикомедия смерти!

— А ну стоять! — рявкнул я, и ошалевшие от увиденного игроки застыли на месте, не пытаясь больше сбежать. Толкнув ногой сидящий на заднице труп, достал тряпицу и, оттерев руки от крови, обернул ею оружие, упрятав свёрток в системную сумку. Кто знает, как Система отреагирует на поглощение опыта с самоубийцы.

— Ну-ка, выстроились в ряд, — скомандовал я, с внутренним удовлетворением наблюдая, как быстро забегали подчинённые. И ни одного писка про какие-то там права. Выстроиться по росту придурки не догадались, да и не важно. Важно то, что в глаза застывших по стойке смирно людей плескался страх. Тогда я продолжил:

— Больше всего я не люблю две вещи. Слабость и глупость. Но если слабость — это ваш личный выбор, то глупость я терпеть не намерен. Сумки к осмотру! Налим, собери и проверь, — бросил соратнику. Не скрывая злорадной ухмылочки, тот посдёргивал Бездонные сумки с обмерших игроков, без лишних сантиментов запуская внутрь руки.

— У этого три камня в сумке. Припрятал, паскуда… У этого ещё два. И у этих тоже. Всего дюжина, Старшой, — отчитался пройдоха. Всё было ясно, как божий день, и прощать такую наглость было нельзя.

— Ваш долг только что вырос, — объявил я, упрятав к себе всю добычу, включая системные вместилища. — Десять камней. С каждого. Назовём это налогом на хитрожопость. Думаю, напоминать, какие санкции последуют за неуплату, необходимость отсутствует, так что свободны.

— Эм… Извините, а сумки? — проблеял Жан-Пьер. — Вдруг пить захочется…

— Захочется пить — лакайте из лужи, — отрезал я. — Не смогли проявить благоразумие, придётся проявлять фантазию.

— Я вернулся, Линч. Хорошие новости! — появился ходивший в составе разведотряда Навух.

— Кобольды отступили?

— Ты уже знаешь, — поскучнел парень. И, окинув взглядом угрюмые рожи верунов, осторожно поинтересовался: — Нужна моя помощь? — Я проследил за его взглядом, обнаружив, что игроки всё ещё стоят соляными столбами, будто собрались пустить корни, и в недоумении вздёрнул бровь:

— Чего встали? Думаете, я вас за ручку водить буду и сопельки вытирать? Бегом марш за работу! Кто до следующей пересменки принесёт больше камней, получит опыт с мёртвого хряка и возможность уйти.