Моргнула - поплавок есть, моргнула - на месте, моргнула - нет поплавка. Я и поняла-то не сразу, но когда удочку чуть не вырвало у меня из руки, подскочила.

– Стой!
– закричала я неизвестно кому: себе, удочке или рыбе, попавшейся на крючок.

Подтянув к себе удилище, я плюхнулась животом на пирс и стала осторожно тянуть леску на себя. Когда в воде показалась голова рыбины, я чуть не заорала и чуть ослабила натяжение. Она тут же скрылась из вида. Но на крючке сидела, видимо, плотно, потому что удилище задергалось у меня в руке снова и я, зажмурившись, выдернула рыбину из воды.

Она шлепнулась на горячие доски пирса и запрыгала по ним. А я ничего не нашла лучше, чем плюхнуться на нее животом, чтобы та не ускакала.

Никакого ведра для улова я взять с собой не догадалась, конечно. Поэтому, когда рыбина утомилась, я поднялась, измазанная и мокрая с головы до ног, сгребла свою снасть и добычу и пошла, оскальзываясь, к дому.

Ура! У меня получилось! Внутри меня всё ликовало - оказывается, я вот так просто могу прокормить себя, просто закинув удочку в море!

Сейчас я не помнила ни о долгах, ни о перспективе загреметь в тюрьму, предвкушая, как сейчас приготовлю свой улов для себя и друзей.

Внезапно остановившись, я прислушалась к своим мыслям - а ведь у меня раньше никогда не было друзей. А теперь они появились.

Остаток дня прошел в компании кулинарной музы. Я делала кляр, мариновала рыбные стейки - всё было готово к моему скромному приёму. А еще я была так горда собой.

“Надо будет завтра же выйти на рыбалку пораньше, на рассвете”, - деловито подумала я. Вроде бы где-то читала, что лов лучше именно на рассвете.

Близился вечер. Я вымыла внутренний дворик и расставила там ящики, перевернув их, чтобы гости могли посидеть на свежем воздухе, если вдруг стульев не хватит.

Когда послышались голоса, я счастливо улыбнулась - их было много, не меньше десятка человек. Впереди всех звенел голосок Карлы.

Очень скоро мой дом наполнился гомоном, не хуже утреннего птичьего. Пора было жарить мою рыбку. Я хотела, было, похвастаться, что поймала в первый раз, но вовремя прикусила язык: Габриэла, дочь рыбака, поймала рыбу в первый раз?

– Габи, как пахнет вкусно!
– Карла потянула носом, чувственно прикрыв глаза.

Молодые люди и девушки вокруг согласно заговорили, а я улыбалась им и не знала кто есть кто. Поскольку никто особо не представлялся, предполагалось, что мы знакомы хотя бы шапочно. Я вслушивалась и запоминала имена, одновременно снимая ломтики рыбы в золотистом кляре со сковороды.

– Габи, я же забыла тебе сказать, - Карла со стаканом вина, которое они принесли с собой, шлепнула меня по плечу.
– Я работала сегодня половину смены и пристала к доктору Пересу. Выспросила всё, что он знает про твоих родителей, как он лечил твою мать. Он всё хорошо помнит. Так вот, кроме твоего отца, её навещал только один человек - один спившийся рыбак. Его все у нас знают. Он такой, слегка не в себе, вечно ходит по улицам и кричит о том, что эта земля - его.

Я выложила последние сочные шкворчащие кусочки на блюдо и отерла пот со лба рукой: у печи было страшно жарко.

– И что из этого следует?
– обратилась я к Карле, действительно не понимая, о чем речь. К тому же гости пытались заводить патефон, и что-то у них не ладилось. Все орали, жестикулировали, а мне хотелось на воздух.

Взяв Карлу под локоть, я потащила её на улицу.

– Что ты хотела сказать про того сумасшедшего старика? Как это может мне помочь?

Карла кинула взгляд на дверь: ей хотелось вернуться обратно. Гостям, наконец-то, удалось завести патефон и моей новоявленной подруге, наверное, хотелось потанцевать.

– Ну а вдруг, Габи, он знает что-нибудь? Каким твой отец обладал имуществом, чтобы Гонсалес дал ему денег.

– Ерунда какая-то, - пробормотала я.
– Этот старик, может, дальний родственник моей матери и ничего не знает. Просто нужно идти к этому Гонсалесу и выяснять.

– Ну, смотри сама, - Карла крутанулась под музыку на каблучке.
– А я бы воспользовалась любым шансом.

С этими словами она поскакала к дому, а я подумала, что её вывод четко совпадает с моей концепцией новой жизни. А значит, нужно и к старику заглянуть.

Кивнув самой себе, я направилась к дому, где веселилась молодежь поселка.

Вечеринка закончилась глубоко за полночь, я проводила последних, включая Карлу. Та пообещала, что назавтра мы вместе сходим к старику Пако, фамилию которого я забыла. Что-то вроде Корвалола. Или Карамельо.

Вспоминая, как же подруга назвала вчера старого рыбака, я уснула, едва раздевшись.

Утром, словно будильник, включились птицы, и я подскочила, уже зная, что сделаю в первую очередь.