Шрифт:
— Разумеется — рота первоклассных морпехов, — кивнул я.
— Кого? Хайлубинов? — не понял меня посланник.
— Это особое воинское подразделение Юнцзина, — ответил я. — Солдаты моря и суши.
Так мы называем нашу морскую пехоту, которая не имеет абсолютно никакого отношения к морю.
— Часть пути я пройду по реке — такие солдаты будут полезны, — кивнул Дуо.
Если бы он только знал…
В Юнцзин, с официальными визитами, прибывает дохрена разного рода посланников, но это больше шпионы, нежели дипломаты.
Абсолютно все ваны, вернее, кровососы, стоящие у них за спинами, хотят узнать, как дела у императора, вернее, у кровососа, стоящего за его спиной.
Если бы они узнали, что дела идут плохо, а власть слаба, то мы должны были бы ждать скорого триумфального вхождения в Юнцзин какой-нибудь провинциальной армии. Ведь каждая сука, пьющая кровь в провинции, спит и видит себя рядом с императорским троном.
Впрочем, дела у нас идут пусть и плохо, но с перспективой. Вторжение фриков было отражено, не без помощи провинциальных армий, но не из последних сил — у нас есть крупная армия, которая защитит Юнцзин, в случае чего.
Вот с этой информацией и возвращаются посланники — тут всё не так однозначно, лучше не спешить, а посмотреть, как будут развиваться события…
— Рад был побеседовать, мастер Ли, — кивнул я посланнику. — Вас проводят в столовую.
В кабинет вошла официально одетая Яню и выпроводила Дуо прочь. Сделка заключена, придётся, блядь, ни за хуй, заплатить на 15% больше, поэтому на хую я вертел этого мудака — охуели все совсем…
Встаю из-за стола, подхожу к окну и наблюдаю за тем, как Маркус пампит с 600-килограммовой штангой, а Сара подтягивается на перекладине со 100-килограммовым утяжелителем на ногах.
«Сара пиздец прогрессирует…» — подумал я. — «Вот, что значит — воля! Она напампливается гораздо быстрее, чем я думал».
Не за горами «Стальные врата», после которых она превратится в машину смерти.
Рядом с основной качалкой что-то пытается накачать себе Зонг, сидящий на песке в позе лотоса и осваивающий отдельные мышцы. Он только в самом начале пути, но все условия для него созданы — изобилие еды, опытные практики в роли учителей, а также живые примеры, тягающие свинцовые глыбы массой от 100 до 800 килограмм.
800-килограммовая штанга, стоящая недалеко от Маркуса — это, пока что, мой индивидуальный спортивный снаряд. Для него это многовато — он только приседает с нею, но ограниченно. А я вот исполняю с ней полный комплекс упражнений, что здоровски ускоряет развитие.
— Ох, блядь, Архивариус! — вспомнил я и засобирался. — Ох, блядь — шкатулка!
Открываю сейф и вытаскиваю из него шкатулку, в которой нам была передана изумрудная ртуть.
Накидываю выходной халат, которому скоро пизда, потому что он уже изрядно истрепался, и бегу на выход.
— Буду через пару часов! — предупредил я Яню.
— Хорошо, мастер Вэй, — поклонилась она.
— Эй, ты куда?! — окликнула меня Сара.
— Встреча же! — ответил я. — Сама знаешь с кем!
— Блядь! — спрыгнула она с перекладины. — Подожди меня — я тоже пойду! Я быстро!
Глава восьмая
Нам пора и вам пора заключать договора!
*1134-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, Иностранный квартал, дом на улице Нищего Короля*
— Здесь он живёт? — спросил я, подходя к неприметному жилому дому, стоящему впритык между двумя домами побогаче.
— Снимает, наверное, — пожала плечами Сара. — У него, насколько мне известно, нет постоянного жилища.
— Он что, бомжует? — нахмурил я брови.
— Нет, денег у него много, — ответила Сара.
— Уж конечно! — усмехнулся я. — Дерёт с клиентов по три шкуры!
— Но работа у него опасная, поэтому он никогда не живёт подолгу на одном месте, — объяснила Сара. — Он до сих пор жив — значит, стратегия городского кочевника работает.
Захожу без стука и сразу же напарываюсь на ствол дорогого ружья с ударно-кремнёвым замком.
Держит это ружьё высокий абориген Поднебесной, одетый в хлопковую рубаху байгуйского фасона и кожаные штаны. Сапогов на нём нет, они стоят у стула, на котором лежит пара портянок.
Волосы его острижены на солдатский манер — очень коротко. Карие глаза смотрят холодно, с солидной долей равнодушия, как у акулы, наблюдающей за своей жертвой.
— Виталий? — спросил он.
— Я, — подтверждаю его догадку. — Архивариус?