Там Эрвин Бран расстелил по большому письменному столу рулон фиолетового сукна и очень уважительно положил на него Ханну. Затем начал водить руками над мечом. Я почти опасался, что эта картина вызовет у меня некоторое отторжение — будто под руками чужого мужчины лежит вполне живое женское тело моей жены. К счастью, пронесло. Меч и меч. Я не воспринимал его как «все» тело Ханны: он казался мне чем-то вроде интерфейса, благодаря которому я общаюсь с моей настоящей супругой!

— Очень интересный случай! — нахмурившись, проговорил Бран. — Исключительный мастер делал этот сосуд!

— В смысле, сосуд? — спросил я. — Это же меч!

— Я имел в виду, сосуд для души, — терпеливо пояснил он. — Филактерия — драгоценный камень, кажется, рубин, скрыт в рукояти меча, но при этом магу как-то удалось превратить его с мечом в единое целое! А еще мастер пожертвовал возможностью отчуждения… да, пожертвовал, к сожалению. Зато предусмотрел возможность для вас брать под контроль чужие тела! Да, собственно, похоже, именно для этого! В смысле, именно ради контроля над другими людьми ему пришлось особенно прочно заякорить вашу собственную душу в филактерии. Теперь вас невозможно отпустить известными мне способами, увы.

Честно говоря, я вздохнул с таким облегчением, что и описать трудно. До сих пор во время осмотра все время стоял с ледышкой, засевшей в груди, а тут она растаяла. Не знаю, что я сделал бы, если бы Бран сказал, что сможет отпустить Ханну — в отличие от придворных магов столетней давности. И Ханна попросила бы его именно это и сделать.

Не стоять же у нее на пути, если жизнь в виде меча ей в самом деле так тяжела?

Но… как бы я без нее? Опять?!

— Ну что ж, — хмыкнула Ханна, — я что-то такое и подозревала… Ладно, все равно я не собиралась уходить теперь — когда жизнь в этом мире наконец-то вновь обрела для меня смысл и интерес!

— Не собиралась?! — охнул я, машинально хватая ее за рукоять. — Так не пугай меня так!

— Ты подумал, что… — удивленно начала моя жена. — Нет! Я просто хотела узнать больше об этом, с позволения сказать, филактерии! Вдруг мессир Бран увидел бы что-то, что пропустили те коновалы, которым меня отдал прежний король? И он, кстати, увидел! Они-то ничего мне не сказали про рубин в рукояти!

Бран откашлялся с интонацией врача, которому не дали разъяснить диагноз до конца.

— Я хотел только добавить, — мягко сказал он, — что душу госпожи Ханны нельзя безопасно отпустить известными мне способами. Но, еще раз, я не специалист по работе с человеческими душами! Некромантия — очень… индивидуальная наука. Боги препятствуют передаче многих секретов нашего ремесла. Учитывая, что я бы не взялся повторить ту же работу, что создала ваше нынешнее тело, Ханна, практически уверен — тот, кто зачаровал этот меч, знает об этой области знаний много больше меня. Возможно, вам стоит поговорить с ним?

— Увы, мессир Бран, в этом и загвоздка! — вздохнула Ханна. — Но спасибо за помощь в любом случае.

…Когда мы на следующий день уезжали из Фильда, Мишель со вздохом сказал нам с Кэтрин:

— Если у следующего некроманта тоже какая-то беда приключилась, договаривайтесь с ним… в смысле, с ней, сразу о том, что она за избавление точно с нами отправится в поход! Или, даже лучше, о скидке за ее услуги.

— Пф-ф, обломщик! — бросила Кэтрин. — Да Рей на ней просто женится, не ясно, что ли?

— Не решайте за других, девочка, — упрекнул ее Габриэль строгим тоном.

— От мальчика слышу! Мне, вообще-то, давно за тридцать!

— Кэтрин, вы будете девочкой, даже когда вам стукнет сотня, — усмехнулся рыцарь. — Если, конечно, не решите измениться ради мужчины. Хотя не знаю, каким нужно быть героем, чтобы вколотить в вас немного ответственности!

— Мужчина, который что-то попытается в меня вколотить, мне не нужен точно! — с достоинством парировала наемница.

— Вот как? А я не далее как вчера слышал от вас в разговоре с госпожой Ханной шуточку, посвященную предпочтительной твердости мужских статей… Вы что-то там сравнивали с кузнечным молотом.

Никогда я не видел Кэтрин настолько красной! Ну Габриэль, ну старик!

Мишель, услышав это, тоже впервые на моей памяти заржал так сильно, что аж чуть не свалился со своего носорога.

* * *

Орма, столица герцогства Прен, находилась еще немного южнее, чем Фильд. Мы снова покинули Королевство, вернувшись на дороги куда худшего качества — но это не играло особой роли, потому что погода установилась дивная, а ехали мы по живописнейшим холмам, заросшим высоким сосновым лесом, шиповником и множеством других лесных трав и кустарников, названий которым я не знал — причем многие из них цвели, соревнуясь в яркости расцветок и пышности!

За время наших мытарств по дорогам как-то нечувствительно для меня прошел почти месяц, настала середина лета — и тут, на юге, уже поспевала вишня, терновник, дикие яблоки и много чего еще. Все это здорово разнообразило наше меню! Я и не подозревал, что кролик, запеченный с дикими сливами — это настолько вкусно! Конечно, когда за дело берется Мишель. Все-таки он настоящий художник. Я все еще пытался перенять у него основные рецепты, но мои усилия оставались всего лишь… скажем так, чуть лучше, чем просто съедобными! Все-таки в своем первом мире я умел готовить, и даже неплохо — хоть и не на том уровне, что светлый паладин. Но отсутствие привычной регулировки температуры, приборов и утвари влияли гораздо сильнее, чем я думал.