Лев знал как минимум двух девушек со своего курса, которые побывали на «дополнительных занятиях». И он никогда даже и не думал сдать своего преподавателя. Хотя бы потому, что прекрасно понимал — хорошее отношение с этим человеком может дать ему очень многое. Уже дало, если по-честному. Ануров всю жизнь занимался делами по защите чести и достоинства, а потому в какой-то момент смог собрать хороший список весьма влиятельных и высокопоставленных знакомых. В том числе и аристократов.

И именно благодаря своим хорошим отношениям с Ануровым и его связям, Калинский смог получить возможность проходить практику в одной из самых престижных адвокатских контор в столице. Именно благодаря ему он всего за полгода вырвался из состояния «экономлю на еде» до «поехать поужинать в один из лучших ресторанов города». Пусть хоть весь поток перетрахает — за это Лев был ему благодарен.

К несчастью для Анурова, четыре года назад всё-таки случился скандал. Как раз когда Лев планомерно шёл к выпуску. К счастью для преподавателя, удалось замять дело, и дальше обсуждения и, скорее всего, осуждения в кабинетных кулуарах дело не пошло. Правда, с должности главы кафедры его сняли. Попросили написать заявление «по собственному желанию».

Как Анурову удалось увернуться от увольнения, Лев не знал до сих пор. Поразительная изворотливость, которой можно было восхищаться.

— Итак, вы узнали? — спросил Калинский, садясь в кресло напротив него за столом.

— Да, — кинул Ануров. — То, что мы с тобой обсуждали, всё-таки подтвердилось. Мой друг, который входит в квалификационную комиссию, сообщил, что неделю назад Голотова начала активно продвигать мысль, чтобы этого Рахманова внесли в список. Хотя мне кажется, что она начала делать это гораздо раньше. Просто именно сейчас стала действовать более открыто.

Фамилию Рахманова, к удовольствию Калинского, Сергей проговорил с явным отвращением.

— И? Как к этому отнеслись? — поинтересовался Лев.

— Как я тебе и говорил, — пожал плечами Ануров, откинувшись на спинку стула. — Без особого энтузиазма. Их можно понять. Эта стерва хочет, чтобы на комиссию допустили человека без соответствующего образования. Без знаний, Лев! Это просто нонсенс! Это позорит всю систему обучения и нас как преподавателей! Сегодня она по блату пропихивает туда этого Рахманова, а завтра туда начнут пускать каждого встречного идиота! Что будет с институтом уважения к преподавателям, если мы будем дозволять подобное!

Эх, эту ядовитую ненависть Лев смаковал как прекрасное и вкусное вино.

— Но ведь они должны были опротестовать это, ведь так? — уточнил Лев. — Отказать ей.

— Конечно, они опротестовали! — вскинулся Ануров и с явным раздражением в голосе продолжил: — Разумеется! Но вот с отказом вышла заминка. После последних событий… В общем, похоже, что кандидатуру этого парня поддержит даже ректор! И это после того как этот поганец выказал мне явное неуважение! Даже обманул!

— Подождите, ректор? За Рахманова вступился даже Аркадий Ростиславович?

— Да! Я сам до сих пор не могу в это поверить! — проворчал преподаватель. — И всё почему! Потому что этот наглец удачно так вписался в случившееся с… с этой, как её…

Сергей наморщил лоб, пытаясь вспомнить фамилию студентки, но так и не смог, а потому просто махнул рукой.

— Подождите, Сергей Модестович, а что случилось? — тут же поинтересовался Лев, заинтригованный услышанным.

— Да ничего особенного, — отмахнулся от него Ануров и поднялся, чтобы налить себе воды. — Там какая-то девица чуть из окна не выбросилась сдуру. Родственник там у нее заболел или еще что. Не помню. Поверить не могу, что все из-за этого так переполошились… Короче, не важно, Лёва. Главное, что теперь из-за этого дурацкого случая ректор поддержал кандидатуру Рахманова.

Подойдя к комоду, Ануров налил себе воды из графина в бокал.

— Но ведь остальные преподаватели обязаны возразить, Сергей Модестович, — напомнил ему Лев, пропустив мимо ушей мерзкое «Лёва». Он никогда не любил, когда его гордое имя склоняли подобным образом. Это ему претило до отвращения. — Они ведь должны…

— Может, и должны, но ты сам знаешь, насколько они бесхребетны, — ответил Сергей. — Так еще и эта стерва Голотова постоянно всем подлизывает, аж отвратительно, фу! Такая мерзкая и назойливая женщина, что меня оторопь берет.

Последние слова он произнес, уже не скрывая омерзения в голосе. Впрочем, Лев знал, что тут его бывший научный руководитель не кривил душой. Если слухи, которые он слышал, имели под собой правдивые основания, то именно Голотова добилась того, чтобы Анурова попросили с его должности.

— То есть, — задумчиво проговорил Лев, глядя на стену за спиной преподавателя, — если Рахманов нигде не ошибется, а его студенты хорошо сдадут сессию, квалификационная комиссия действительно рассмотрит вопрос о его допуске в адвокатскую коллегию. Так?