А Калинский еще несколько секунд стоял, все еще пытаясь осмыслить случившееся…

Ну, как я выгляжу?

Я придирчиво осмотрел Руслана перед тем, как вынести вердикт.

— Нормально, если на похороны собрался, — выдал я ему свое мнение. — Ты бы надел что-то повеселее, Рус. А то людей в гроб краше кладут, честное слово.

Ситуация ухудшалась. Вот серьезно. Суд уже завтра, так что я решил подбодрить его. Свозил в магазин, чтобы купить ему костюм. Хороший и опрятный внешний вид в таких делах — штука важная.

Поэтому я отвёл Руслана в неплохой магазин, где не только продавали костюмы хорошей работы, но еще и могли подогнать их сразу после покупки по фигуре. Сделал я это еще и потому, что, когда спросил Руслана о том, есть ли у него костюм, он, что довольно ожидаемо, спросил: «Спортивный?»

В итоге пришел к выводу, что решать проблему нужно кардинальным образом. А пока с Руса снимали мерки для подбора, позвонил Скворцову и… короче, я извинился перед ним за то, как вел себя в последнее время. Хочешь не хочешь, а он мне помогал, хотя, по здравому рассуждению, мог бы этого и вовсе не делать. Так что принести извинения и объяснения я посчитал необходимым.

Но, возвращаясь к моей проблеме, поганого и ухудшающегося вконец настроения Руслана это не исправило. И поганое оно было не в том плане, в каком могло быть у меня. В сложные моменты я становился злым, раздраженным. Бросался на окружающих, превращая агрессию в защитный механизм.

А вот Руслан, кажется, поддался унынию и фатализму. Господи, да если бы наша победа зависела только от его силы воли и готовности защищать себя, то я бы прямо сейчас мог отвезти его в тюрьму.

Дождавшись, когда порхавшая вокруг нас милая девушка наконец забрала его пиджак, чтобы «чуть-чуть подкорректировать в плечах», я решил, что дальше так продолжаться не может.

— Рус, слушай, поговори со мной, — попросил я его. — Что с тобой происходит?

— Саша, ты не поймёшь, — покачал он головой.

— Да мне и не надо понимать, Рус, — отмахнулся я. — Мне нужно знать, в чём дело. Понимаешь?

Заметив, что Рус тупо пялится в какую-то одному ему известную точку на стене напротив, понял, что слова мои цели не достигли.

— Руслан, послушай, предварительный процесс уже завтра. Но он предварительный, понимаешь. Считай, что это необходимая формальность. Никто тебя завтра в тюрьму не посадит. Но если есть что-то, что может…

— Саша, я убил человека.

Он сказал это настолько тусклым и тихим голосом, что в первые секунды мне показалось, что эти слова мне послышались. Видимо, Рус тоже заметил, что я не сразу отреагировал, и наконец оторвал взгляд своих мрачных глаз от стены и посмотрел на меня.

И будь я проклят, если бы хоть раз в жизни видел человека столь слабо готового сражаться за свою судьбу. А если смотреть на его эмоции, то он уже проиграл собственному страху и панике, что властвовали в его душе.

— Что ты сделал? — переспросил я в глупой, почти детской надежде на то, что сказанное окажется не более чем неудачной шуткой.

— Саша, я убил своего лучшего друга.

Что сказать. Иногда жизнь преподносит нам неприятные сюрпризы. Вроде камушка в ботинке. Или чересчур острого пирожка.

А порой…

— Саша, я убил своего лучшего друга, — глядя на меня невидящими глазами, произнёс Руслан. Хотя тут куда лучше было бы сказать, что он буквально выдавил эти слова из себя.

Отвернувшись, я нашёл глазами девушку, помощницу портного, которая сейчас внимательно осматривала будущий пиджак Руслана, что висел на манекене в дальней части магазина.

— Девушка, простите, — позвал я её, привлекая внимание к себе. — Мы отойдем ненадолго, хорошо?

— Что? А, конечно-конечно, — закивала она. — Мне нужно ещё минут пятнадцать, чтобы закончить.

— Вот и славно, — улыбнулся я ей, а затем махнул Русу. — Пошли, Руслан. Поговорим.

Эх, я мог бы собой гордиться. Мой голос в этот момент можно было в словарик пихнуть напротив слова «абсолютное спокойствие». Вот прямо блестящий образец выдержки и хладнокровия. Ага, как удав.

Мы вышли из магазина на улицу, и я сразу же направился к ближайшему переулку, что находился недалеко от магазинчика. Руслан тёмной тенью шёл за мной, источая вокруг себя ощущения страха и мрачности. Похоже, он ждал какой-то иной реакции, а не моего полного спокойствия.

Хотелось развернуться и прямо тут ему втык сделать, потому что достал. Вот честно. Я понимаю — мандраж перед судом и всё прочее, но не до такой же степени!

Мы свернули в переулок, и я спокойно пошёл дальше, сунув руки в карманы, чтобы не морозить ладони на холодном воздухе. Стоило, наверное, на пиджак куртку накинуть…