Хрум зафырчал, высунул мордочку из ранца. Он что-то почувствовал, и я остановился.

— Что-то не так? — насторожился Петрушев, тоже останавливаясь.

В этот момент пространство над нами хрустнуло и сверху опустилась магическая клетка. Мы оказались заперты внутри неё.

— Нас заперли?! — воскликнул удивлённый Петрушев. — Нет, ты видел?! Ну-ка, сейчас…

Следователь начал копаться во внутреннем кармане, по идее пытаясь вытащить артефакт.

— Не суетись, Егор, — остановил я его, замечая подъехавший автомобиль и выходящих из него бородатого состоятельного мужчину в тёмно-сером поблёскивающем магией костюме. Судя по всему, это граф Стрельников. И следом показался из салона плотный низенький мужичок в форме и с погонами, сжимая в руках потёртый портфель.

Они, не спеша, подошли к нам, остановившись у края клетки. По бокам — несколько хмурых телохранителей.

— Лаврентий Ильич Стрельников, — представился нам бородатый тип, затем показал на плотного мужичка. — А это зампрокурора столицы Евгений Иваныч Добряков.

— И на каком основании мы в клетке, Лаврентий Ильич? — спросил я.

— По-моему, всё справедливо, — граф растянул тонкие губы в подобие улыбки. — Мой сын за решёткой, и вы тоже посидите.

Я не стал ему отвечать. Достаточно показать на деле, что связываться со мной нежелательно. Я создал вокруг себя антимагический купол и раздал его в стороны. Под действием нейтрализующей энергии клетка сразу же распалась. Очень слабая попытка нас запугать.

Но следом граф злорадно ухмыльнулся и повернул браслет на запястье. Мы снова оказались внутри очередной магической тюрьмы.

— Всё, побаловались и хорош, — вышел вперёд прокурор. — Отпустите сына Лаврентия Ильича. А вы, Лаврентий Ильич, уберите решётку. Ну что, господа! Мы будто на войне сейчас находимся. Всегда ведь можно договориться.

Понятно, он играл свою роль и сейчас пытался втереться к нам в доверие. Но разве непонятно, что эта шкура куплена с потрохами? Он как цепной пёс. Пока хозяин кидает ему кости, он будет верно ему служить. Всё это я прочёл в глазах прокурора.

— Лаврентий Ильич, прошу вас… Решётку лучше убрать, — пробормотал он.

— Чёрта с два, — выдавил Стрельников, укрепляя её и делая ячейки меньше. — Им нужно понять, что они поступили неправильно.

Я вновь нейтрализовал ловушку, просто растворил её в воздухе. Ну а Хрум, успевший выскочить из ранца, громыхнул и затрещал молниями.

Не успел граф и рот открыть, как боевой ёж выстрелил довольно-таки мощной молнией прямо в прокурора.

— Ого! — испугался он, попятившись. И мгновенно сработала его защита.

Перед прокурором образовался барьер, причём очень плотный и яркий. Молния ударила в него, а затем… отразилась. Грозно потрескивая, мощный разряд полетел прямо на удивлённо запищавшего Хрума.

Хрум такого не ожидал.

Он не успеет увернуться от молнии. И что будет с питомцем, когда та ударит в него, проверять не хотелось. Поэтому всё, что можно было в этот момент сделать, так это закрыть боевого ежа собой.

Нейтрализующий фон частично погасит заклинание. Ну а потом меня ударит разрядом. Возможно, даже прилично. Но моя нова точно не пострадает, в этом я был уверен. Пробить выстроенную мной защиту было не так-то просто.

Разряд прошил мой антимагический фон, наполовину теряя свою мощь. Ну а затем… я не почувствовал ни разряда, ни боли, ни какого-либо другого негативного эффекта.

Молния вошла в меня! Да, именно впиталась в грудную клетку. И произошло то, что меня очень порадовало. Включился скрытый механизм преобразования энергии.

У некоторых антимагов возникает такое в момент опасности, как дополнительный барьер защиты. Но раньше я о таком только слышал…

Избыточная энергия преобразовалась с помощью новы, а затем выплеснулась мощным антимагическим полем, которое накрыло и графа Стрельникова, и зампрокурора, и двух телохранителей графа, схватившихся за артефакты.

Артефакты, словно севшие батарейки, превратились в бесполезные предметы.

— Как вы это сделали? — изумлённо уставился на меня зампрокурора.

— Неважно, — сухо ответил я. — А теперь внимательно послушайте. Если ещё кто-нибудь из вас будет угрожать нам — мне или Егору — он пойдёт на корм моему питомцу.

Хрум подыграл мне, увеличившись в размерах и яростно защёлкав челюстями.

Эффект не заставил себя долго ждать. Добряков побледнел, отступил к машине. Граф Стрельников застыл в растерянности, но по его лицу было понятно, что он тоже испугался.

— А если сможете выжить после встречи с питомцем, ну а вдруг, обещаю от себя, что сядете надолго, — добавил Петрушев.

— Да вы понимаете, с кем говорите? — зашипел Стрельников. — Я вас в асфальт закатаю и не замечу. Никто не смеет так со мной разговаривать.

— А вы отдаёте отчёт своим словам? — прищурился Петрушев. — Я представитель силовых структур. И не только у вас есть связи, поверьте на слово.

— Лаврентий Ильич, я предлагаю оставить их в покое, — обратился к графу зампрокурора.