Кровь приливала к его онемевшим конечностям, и Анна облегчила его адаптацию, отправляя несколько лучей энергии.

Через пару минут мы зашли в ученическую. И приём был не очень радушным. На входе нас обыскали два безопасника, что вызвало у нас ряд вопросов. И самый главный из них: какого, спрашивается, хрена, мы должны на своей территории проходить дополнительный досмотр?!

Все собрались в ученической, в которую забежал запыхавшийся Макс в новенькой спецодежде.

Два безопасника тормознули его, начиная обыскивать.

— Воу-воу, полегче, друзья, — возмутился Макс, поднимая руки. — Вы обознались, я тут работаю.

— Вот и стой смирно, — грубо ответил один из сотрудников СБ.

В итоге мы устроились за партами. У доски за столом, который был обращён к нам, сидел Андрей, внимательным взглядом посматривая на нас. Рядом с ним — Палыч, нервно крутивший в руке карандаш и постукивающий им по столу.

— Позвольте спросить, к чему это шоу?! — выкрикнул с места Макс. — Зачем нас обыскивали?!

— Это дополнительные меры предосторожности, — холодно ответил Андрей. — И вопросы здесь задаю я. Давайте сразу определимся с ролями.

— То, что вы начальник службы безопасности, не даёт вам права так с нами разговаривать, — ответил я. — Мы пострадавшая сторона.

— Я ещё раз говорю… — начал Андрей, но Палыч перебил его, громко стукнув карандашом по столу.

— Так, Андрей Николаевич, при всём уважении к вашей должности… — так же холодно сказал наш босс. — Попрошу с моими сотрудниками разговаривать более уважительно. Я каждому из них доверяю как себе. И не думаю, что кого-то из них можно записать в преступники.

Андрей затих, затем что-то записал себе в журнал.

— Такого не было в центре никогда за всю историю, — выдавил начальник службы безопасности. — И поэтому прошу отнестись с пониманием к моим подозрениям. Чудом не случилось трагедии.

— Нет здесь никакого чуда, — буркнул Иван. — Александр спас всех нас, выставив барьер.

— Вот как? — брови Андрея взлетели на лоб. — И откуда же он узнал, что будет взрыв?

— Вы ни разу не были на вызове, верно? — Палыч снисходительно взглянул на Андрея.

— Нет, конечно, — смутился начальник службы безопасности. — Я ведь работаю в центре. Мы не выезжаем за пределы территории.

— Вот именно, — продолжил Палыч, напряжённо улыбнувшись. — А мои ребята почти каждый день на грани жизни и смерти. Реакция у каждого — что надо. Тем более, Александр антимаг, и у него она более развита.

Конечно, Палыч был прав. У тех, кто владеет нейтрализующими техниками, реакция действительно выше, чем у стандартного мага. На архимагическом уровне, это уж точно. И каждый был в курсе этого, в том числе и Андрей.

Начальник службы безопасности вновь взял паузу, оставив в своём журнале очередную запись. Затем цепким взглядом оглядел нас.

— Какие у вас есть предположения? Кто это мог быть? Может, кому-то угрожали в последнее время? — спросил он. — Возможно, были некие скрытые конфликты между отрядами?

— Никаких конфликтов, ничего подозрительного, — ответил я, подчёркивая для остальных, что с Павлом, если это действительно он, мы сами разберёмся.

— Павел мог такое сделать? — спросил Андрей. — Как думаете?

— Вряд ли, — ответил Палыч.

— Значит, никаких конфликтов больше не было? — спросил Андрей.

— Да, всё было тихо и спокойно, — кивнула Софья.

Остальные подтвердили, что до происшествия ничего странного и конфликтного не происходило.

— Тогда я вообще ничего не понимаю, — вздохнул Андрей, посмотрев на Палыча. — Семён Павлович, может, выскажете своё мнение?

— А что тут говорить? Будем расследовать, — ответил наш босс, многозначительно посмотрев на меня. — И причину обязательно найдём, или виновника.

— Ничего не скрываете? — прищурился Андрей.

— Зачем мне что-то скрывать? — хмыкнул Палыч. — Это не в моих интересах.

— Может, у вас есть такие умельцы в отряде, — продолжил Андрей. — Соорудили бомбу, которая и рванула. Нет? Или да?

— Категоричное нет, — покраснел Палыч. — Делать им больше нечего, как бомбы взрывать. Они людей спасают, а вы их уже чуть ли не в террористы записываете. Имейте хоть каплю уважения к нашей профессии.

— Да, перегнул, извиняюсь, — закашлялся Андрей, изображая растерянность на лице, затем оставил ещё одну запись в журнале. — А питомец не мог такое совершить?