Бесс: Как грубо, а я тут любезничаю. Я даже не верю в то, что ты существуешь, но из вежливости не могу такое сказать. Называю тебя по имени, чтобы тебе и доктору было приятно.

Бетси: бе бе бесс

Бесс: Не очень-то вежливо с твоей стороны. Думаю, вам с доктором стоит знать: со мной лучше вести себя вежливо.

Бетси: вежливо со свиньей

Бесс: Так гораздо лучше. По крайней мере, ты понимаешь, что я говорю. А теперь послушай: мне не нравится, как ты себя ведешь, и я хочу раз и навсегда от тебя избавиться. От тебя и (обращаясь ко мне) от твоего доктора.

Доктор Райт (беззлобно): Кажется, вы уже делали попытки.

Бесс: Теперь у меня получится – малышка Бетси знает. Бедняжке здорово достанется, если она снова будет мне докучать.

Бетси: отрежу тебе голову

Бесс: А сил-то у тебя хватит? Ты опять напала на меня с ножом, но я тебя опередила. Я была начеку. Ну, что ты на это скажешь?

Бетси: спи

Бесс: Нет, правда, ты же совсем слабая. Даже пишешь еле-еле.

Бетси: тра-та-та

Бесс: Думаю, я сделала тебе больно тогда в отеле, и с тех пор ты меня боишься, потому что я сильнее и смогла вернуть тебя домой после авантюры с Нью-Йорком. Бетси, золотце, мне рассказать доктору Райту, куда ты направлялась и что искала?

Бетси (резко присмирев): никто не знает

Бесс: Я знаю, золотце. Помнишь того любезного доктора, угостившего тебя обедом? Хочешь знать, что он мне рассказал?

Бетси: нет

Бесс (с издевкой): Похоже, ты была с ним очень откровенна, милая Бетси.

Бетси: если расскажешь я тоже расскажу

Бесс: И ты знаешь, как все – доктор Райт, тетя Морген, тот славный доктор из Нью-Йорка – будут смеяться на тобой, когда узнают, что ты бродила по городу и плакалась всем подряд, разыскивая свою…

Бетси: тогда я расскажу что сделали вы с тетей морген когда она вошла ты подошла к ней и спросила тетя морген говорит правду она посмотрела на тебя и слегка улыбнулась она была пьяна и тогда ты своими руками…

Бесс левой рукой выбила из правой карандаш с такой жестокостью, что я опешил и уже хотел вмешаться.

– Это ужасно! – Голос Бесс дрожал от злости. – Я вынуждена сидеть здесь и читать бредни какой-то сумасшедшей…

– Выходит, вы все-таки признаете, что Бетси существует? – с иронией спросил я.

– Нет, конечно. Это… – Она задумалась. – Это гипноз.

– Занятно. Вы сделали из меня искусного иллюзиониста.

Бесс медленно нагнулась за карандашом и снова вложила его в правую руку. Затем с ненавистью, подчеркивая каждое слово, проговорила:

– Прощай, милая Бетси. Попрощайся, как хорошая девочка, и я тебя не трону.

Рука с усилием вывела в блокноте: «доктор открой глаза»

– Бетси, – резко произнес я, – вы можете открыть глаза.

Она сделала глубокий вдох и с облегчением сказала:

– Порой мне кажется, будто я хочу сожрать ее изнутри, оставив одну только оболочку. Я выброшу эту оболочку прочь, а потом…

– С ней не очень-то приятно иметь дело, – вздохнул я. – Что вы хотели написать, когда она выбила у вас карандаш?

– Ничего. – Бетси говорила спокойнее, чем обычно, – бесконечное противостояние ее измучило. Подавленная и обессилевшая, она пострадала больше, чем Элизабет и Бет. Заметив мой взгляд и, видимо, прочтя в нем сочувствие, она пояснила: – Мне теперь сложнее выбраться, почти как в самом начале.

Уж не намерена ли Бетси сдаться, подумал я, а вслух сказал:

– Элизабет и Бет не могут ей противостоять.

Бетси слабо улыбнулась.

– А я говорила, что лучше дружить со мной. Говорила, что она хуже.

– Сказать по правде, – признался я, – она во сто крат хуже.

– Я все знала, – задумчиво произнесла она. – Знала, что Лиззи делает и говорит, о чем думает, что видит во сне. А теперь я выхожу совсем ненадолго, когда эта разрешает, и с каждым разом удержаться все сложнее – она настырная. Забавно – после стольких усилий опять оказаться в тени.

– Ни одна из вас не будет «в тени». Когда Элизабет Р. снова станет собой, вы все будете частью целого.

– Как изюминки в кексе.

– Может быть, объясните, почему вы не даете мне увидеться с вашей тетей?