– Ты говоришь, как твоя мать. Точь-в-точь, как твоя чертова плакса-мать. И на твоем месте я бы немедленно прекратила, мисс Элизабет-Бет-Бетси-Бесс, потому что твоя мать – последняя, кого бы я хотела сейчас слышать, ясно? Много лет она портила мне жизнь, и я была счастлива наконец избавиться от нее, и буду так же счастлива избавиться от тебя! – крикнула Морген и принялась расхаживать по комнате, избегая, однако, приближаться к племяннице. – Мы отправим тебя в учреждение, – дрожащим голосом, но уже без крика продолжала Морген, – в психиатрическую лечебницу, в дурдом, и там можешь разбирать себя и собирать снова, будто чертову головоломку. Доктора будут хлопать в ладоши, когда ты разделишься на части, как дом на комнаты, а медсестры будут гладить тебя по голове, когда эти части разбегутся в разные стороны. Потом тебя возьмут под руки и запрут на замок, и я вздохну с облегчением, и твой драгоценный доктор вздохнет с облегчением, и весь мир вздохнет с облегчением. А чтобы тебя порадовать, я возьму твои несметные богатства и куплю пару акров болотистой земли, соберу с нее всю грязь и вылью на могилу твоей матери, по которой ты так скорбишь, и пусть все знают, как она обошлась с тобой и со мной и что я об этом думаю. Если же тебя когда-нибудь выпустят (что маловероятно) и ты, старая и жалкая, будешь умолять меня о тебе позаботиться (я откажусь, можешь не сомневаться), а своего болтуна-доктора будешь просить собрать тебя по частям (он тоже откажется, готова поспорить), мы с ним возьмем часть грязи с могилы твоей матери и зароем тебя. Бедная старая тетя поставит рядом мраморную скамеечку, будет приходить и сидеть, ехидно посмеиваясь над вами. Подумать только, – закончила свою речь утомленная Морген, – а ведь когда-то твой отец казался мне чудеснейшим из людей.

Изможденная, несчастная, напуганная, Морген опустилась на диван. Нельзя отступать, подумала она и приготовилась защищаться, когда Бесс подошла ближе.

– Я тебе не верю, – заявила Бесс. – Моя мать была хорошая и добрая, ты даже на четверть не такая. Я права, – отрезала она, увидев, как Морген возмущенно вскинула голову, – и ты это знаешь. Все это знают. И я лучше отправлюсь в… в то место, про которое ты говорила, чем буду жить с тобой. Даже Бетси, – крикнула Бесс, обхватив плечи руками, словно боясь развалиться на части, – она ведь опять хочет сбежать, да? От тебя? Из этого ненавистного дома? Хочет сбежать, чтобы снова искать маму? Что ей, по-твоему, от тебя нужно – любовь?

– Какую маму? – тихо переспросила Морген. – Чью маму?

– Маму Бетси. Ту, которую она искала в Нью-Йорке и при первой же возможности поедет искать снова. И если Бетси ее найдет, сюда она уже не вернется, потому что мама не отпустит ее к тебе.

– Маму? – не своим голосом закричала Морген. – Маму? Эту дрянь, которая вышла замуж за ее отца? Ее она хочет найти?

– Дай мне карандаш, и спроси у нее сама.

– Пусть придет Бетси, – точно королева, приказала Морген. – Пусть немедленно явится сюда.

– Ты же сказала…

– Пусть придет Бетси!

– Что такое? – нагло улыбаясь, спросила Бетси.

Тяжело дыша, Морген откинулась на спинку дивана. По крайней мере, с Бетси не нужно все время быть начеку, подумала она. Бетси не представляла опасности и не питала к Морген такой ненависти.

– Зачем ты ездила в Нью-Йорк? – спокойно спросила Морген.

– Не твое дело.

– Бетси, я хочу знать.

– Не твое дело.

– Ты слушала наш разговор с Бесс?

– Нет. Я пыталась, но не вышло. Зато я слышала, как ты орала, – хихикнула Бетси. – Так далеко слышно твои вопли.

– Скажи мне, Бетси, только честно, ты опять хочешь сбежать?

Бетси помотала головой.

– И вот явился доктор, явилась медсестра, и дама с толстой сумкой следом за ними пришла.

– Бетси, я приказываю…

– Попробуй – заставь меня.

– Сейчас придет доктор Райт. – Морген вдруг нестерпимо захотелось рассмеяться. – Уж он-то найдет на тебя управу, юная леди.

– Я уйду. Что он сделает?

И тут, напевая, появилась Элизабет.

– …Ма сказала Па, Джонни задали трепку. Ха-ха-ха! – Элизабет взглянула на тетю и залилась краской. – Извини.

Увидев Элизабет, Морген наконец перестала сдерживаться и расхохоталась.

– Глупышка, – произнесла она с облегчением.

– Ты на меня не сердишься?

– На тебя – нет. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – радостно ответила Элизабет. – Я правда чувствую себя хорошо. Только… – нерешительно добавила она, – голова все-таки побаливает.

– Так прими что-нибудь. Здесь какое-то время будет шумно.

– Я что-то натворила?

– Нет. – Морген со вздохом посмотрела на часы. – Сейчас придет твой доктор.

– К тебе, тетя Морген? Никогда бы не подумала…

– Ох, детка, – снова вздохнула Морген. – Еще десять минут – и меня тоже можно будет класть в больницу. Мы могли бы лежать в одной палате.

– Я не понимаю… – запинаясь, проговорила Элизабет.

– Я не ценила своего счастья. У нас с тобой все было хорошо, пока я не отвела тебя к доктору.

– Я больше не пойду к нему, если ты не хочешь. Я ходила только ради тебя. Я всегда… – Элизабет робко подошла и коснулась руки Морген. – Я всегда старалась делать так, как хочешь ты.

– Зачем, детка? – Морген некоторое время молча смотрела на племянницу. – Я никогда не делала так, как хочешь ты. Зачем ты пыталась мне угодить?

Элизабет смущенно улыбнулась.

– Затем, что моя черная курица весь день напролет для джентльменов яйца несет. Я всегда думала, что ты бедняжку била и палкой, и кнутом, а потом в болото заехала на нем…

– Замолчи ради бога! Мне сейчас не до…

– Прости. – Глаза Элизабет наполнились слезами. – Я только хотела…

– Боже. – Морген погладила ее по голове. – Это я не тебе, детка, это…