Ричард прижался лбом к ее лбу, слишком уставший, чтобы делать что-то еще, а затем направился на кухню. Конечно, Диллон сидел за столом и смотрел диснеевский фильм. По его ерзанию Ричард понял, что он взволнован.

"Привет, Диллон. Папа дома. Что ты делаешь?"

"Смотрю "Короля Льва".

Ричард улыбнулся и обнял сына. Диллон всегда был ласков, но мог замкнуться в себе, если волновался. Поэтому он обнял его в ответ, но не посмотрел на отца.

"Все в порядке?"

Диллон кивнул, но по-прежнему не отрывался от телевизора. Несмотря на свои двадцать три года, он был не менее невинным, чем восьмилетний ребенок.

"Диллон? Если ты увидел по телевизору что-то пугающее, это нормально. Иногда программы могут расстраивать, но ты в безопасности. Ничто не причинит тебе вреда".

"Монстры", - пробормотал Диллон. "Монстры могут причинить мне боль".

"Здесь нет монстров, Диллон. Только я и твоя мама".

Диллон наконец-то посмотрел в глаза. Пятна Брашфилда в его радужной оболочке - характерная черта синдрома Дауна - блестели под пленкой слез. "Ты останешься здесь, папа?"

"Я... я не могу, Диллон. Я должен идти на работу".

"Ты собираешься сражаться с монстрами?"

Ричард наклонился и обнял сына, одновременно поглаживая его по спине. "Нет, милый. Я просто должен следить за тем, чтобы все вели себя хорошо. Ты же знаешь, что моя работа очень важна".

Диллон кивнул. Обычно он боготворил Ричарда за то, что тот был полицейским, но сегодня, казалось, это приводило его в трепет. Ричард задавался вопросом, понимает ли его сын, с какой опасностью связана его работа.

"Я не хочу, чтобы ты уходил, папа. Я видел монстров по телевизору. Они причиняли боль людям. Не выходи". Его нижняя губа задрожала.

"Дорогой, все в порядке. Я уйду только через десять минут, так что смотри свой фильм, пока я поговорю с мамой".

"Я не хочу смотреть "Короля Льва", - сказал он. "Я хочу, чтобы ты остался здесь".

"Диллон..."

"Может, он прав", - сказала Джен, входя в комнату и выглядя так, будто ей нужно выпить крепкого напитка. Жаль, что в доме не было алкоголя.

"Я все еще на работе, Джен. Я улизнул только для того, чтобы убедиться, что вы оба в порядке. Мне повезет, если это сойдет мне с рук".

"Ты никогда не подписывался на то, что я только что видела по телевизору, Рич. Тебе придется ехать в Лондон?"

"Я не знаю."

Джен моргнула и попыталась сдержать слезы. Во время разговора ей пришлось отвернуться. "Я не хочу, чтобы ты рисковал своей жизнью. Твоя работа заключается в том, чтобы арестовывать агрессивных мужей и конфисковывать сумасбродные вещи. Это просто глупая работа".

Ричард был ошеломлен. Он никогда не думал о своей профессии как о "работе". Возможно, призвание, но на самом деле он считал ее своим призванием. Он занимался этим так давно, что это стало частью его сущности. "Это не глупая работа, Джен. Я обязан защищать людей. Если я откажусь от своих обязанностей, кем я стану?"

"Мужем. Отцом."

Он вздохнул. В некоторых спорах невозможно победить. "Послушай, прежде чем я что-то сделаю, мне нужно посмотреть, что происходит. Сейчас все на волоске. Новости все еще идут?"

"Они не прекращаются все утро".

Ричард пошел в гостиную и взял пульт от телевизора.

"Убавь громкость", - сказала Джен, следуя за ним. "Я не хочу, чтобы Диллон снова расстроился".

"Я тоже". Он включил телевизор, но переключать канал не стал. Он мог бы смотреть фильм о катастрофе, если бы не бегущая внизу экрана лента новостей Би-би-си.

Все было кончено. Именно так это и ощущалось. Количество смертей на экране, количество разрушений...

"О, Боже", - сказала Джен. "Это еще хуже".

Вертолет записывал видео - это было очевидно с высоты, - но на этот раз это был вид не Лондона. Это был Нью-Йорк. Ричард заметил Эмпайр-стейт-билдинг, возвышающийся на заднем плане. Большое яблоко горело. Центральный парк кишел бегущими телами, такими маленькими, что они могли быть муравьями. С такой высоты трудно было разглядеть, но жители Манхэттена явно подвергались нападению. Ричард видел, как муравьи сталкиваются и танцуют - хищники и жертвы сходятся в смертельной гармонии.

Вскоре стало ясно, почему вертолет держит такую высоту. Среди хаоса, пламени и обломков стояло нечто массивное и неописуемое. Гигант.

Огромный, обнаженный человек шел по улицам Манхэттена, колосс, оставляя за собой след разрушений. С легкостью он подхватил городской автобус и подбросил его в воздух, словно буханку хлеба. Военный вертолет пронесся за ним, обстреливая его из пулемета, но он нанес больше вреда окружающим небоскребам, чем гиганту. Стеклянные окна взорвались в мексиканской волне вдоль боковой стороны современной высотки. Репортер в студии рассказывал об увиденных ими сценах, но мужчина с трудом составлял предложения, говоря отрывистыми, беспорядочными фразами.