Стражники были совершенно спокойны, смотрели на нее без ненависти или опаски, что немного успокоило Селену и даже подарило ей надежду. Вдруг инквизитор Менсфилд получил донос и просто захотел побеседовать? Вдруг он знал, что она не представляет собой угрозы?

Именно надежда помогла ей не только удержаться на подкашивающихся ногах, но и пройти по темному коридору, освещенному редкими факелами. Селена и не подозревала, что под церковью столько помещений и ходов! Да и с чего бы ей подозревать, она и в церкви-то никогда не была…

Стражники остановились у массивной деревянной двери. Один из них постучал. Тут же она открылась, и на пороге появился господин Менсфилд собственной персоной.

— Селена, — кивнул он при виде нее и отошел с пути, чтобы она могла войти в комнату. — Проходи, — затем Менсфилд обратился уже к стражникам: — Спасибо. Подождите здесь. Надеюсь, мы управимся быстро.

— Морт, ты уверен? Это может быть опасно, — заколебался один из стражников. — Раз ты думаешь, что она — та самая…

— Слишком юная, — покачал головой Менсфилд. — Будь она постарше, я бы еще опасался, а так… — небрежно отмахнулся он. — Мы успели вовремя.

Селена понятия не имела, о чем речь. Та самая? Какая?

Тем не менее, Менсфилд не стал набрасываться на нее с порога, и не стоило ей лишний раз испытывать свою удачу. Вспомнив, что ей велели зайти, она послушно скользнула в комнату.

И обмерла. Селену бросило сначала в жар, потом в холод.

Здесь был растопленный камин, но на том все человеческое заканчивалось. Носками в его пламени стояли железные башмаки, уже накалившиеся докрасна. В углу возвышался металлический ящик… шкаф… гроб… Селена не знала, как назвать приспособление, имевшее очертания человеческого тела с узкой прорезью на месте глаз.

На большом столе рядом с ним были разложены молоточки, железные маски и металлический бутон со сложенными лепестками на металлической ручке. Возле стола стояло кресло с ремнями на подлокотниках и изголовье…

О, Селена совершенно не хотела знать предназначение этих вещей! Ни в коем случае! Хотя она могла себе представить…

От ужаса у нее закружилась голова, ноги все-таки подогнулись. Силясь удержаться от падения, Селена выставила руку и оперлась на высокий табурет, но и он оказался странным. Вместо сидения у него была пирамида с острой вершиной.

Поняв, зачем нужен этот предмет, Селена заскулила.

От щелчка закрывшейся двери она вздрогнула и развернулась, вскинув на Менсфилда дикий взгляд. Инквизитор же склонил голову набок, наблюдая за Селеной с интересом скучающего ученого.

— Присаживайся, — наконец, указал он на стул с ремнями.

— Нет… Нет-нет, — замотала головой она. — Пожалуйста, не нужно…

Вот и вернулось отчаянное желание налетать на стены и рваться на волю. А еще — бежать и бежать. Взгляд ее метался по комнате, но повсюду находил лишь ужас. Все стены были завешаны щипцами, металлическими прутьями, досками с шипами…

— Я ничего не сделала! — выкрикнула Селена. — Если Тобиас вам что-то наплел, то это неправда!

— Я знаю, — только и сказал Менсфилд. — Но других стульев здесь нет, поэтому присядь сюда, пока я налью нам чаю, — с этими словами он отошел к камину и взял простой чугунный чайник, который Селена поначалу не заметила за раскаленными башмаками.

Ей оставалось лишь нелепо хлопать глазами и наблюдать за инквизитором. Невесть откуда он достал две чашки, которые поставил на стол между… между… что ж, пора было назвать вещи своими именами — между орудиями пыток.

Затем налил в них золотистый чай. Услышав журчание воды — такой мирный и будничный звук — Селена медленно опустилась на стул. Посмотрев на нее, инквизитор удовлетворенно кивнул и протянул ей одну из чашек, которую она приняла, но пить из нее не стала, лишь обвила пальцами, чтобы хоть немного согреться.

— Пей, — велел Менсфилд. Больше здесь сесть было некуда, поэтому он привалился к столу и демонстративно отпил из второй чашки. — Видишь? Не отравлено.

Она покорно сделала глоток. По ее языку растекся вкус выдохшегося чая, но ядовитых нот Селена не уловила, поэтому отпила еще немного.

— А знаешь, дети рассказали мне, что хотели поиграть с тобой, а ты их за это прокляла, — внезапно сообщил Менсфилд, словно рассказывал своей гостье о нелепой неурядице, чтобы посмеяться вместе.

— Я… Они… Нет! — чуть не подавилась Селена чаем. Какой тут смех! — Дети придумали глупую песенку про ведьму, ну я и прогнала их… прутиком. А Тобиас…

— Я знаю, — перебил ее Менсфилд, повторив свои ранние слова. — Я же видел тебя и его. Очень сомневаюсь, что красивая молодая женщина станет соблазнять упитанного маменькиного сыночка, даже если будет сильно нуждаться в деньгах.