— Что я должна сделать?

— Устроить завтра вечером приём в своём салоне и пригласить туда Жеральдину де Ренси.

— И познакомить тебя с ней?

— Ты её знаешь?

— Не лично. Провинциалка с дурной репутацией — это не мой круг общения. Хотя… Она интересна. Наша публика любит скандалы. Я могу пригласить её, но зачем тебе это нужно?

— Я всего лишь хочу взглянуть на неё и побеседовать в приватной обстановке.

— Чем она заинтересовала тебя? Не говори, что это личный интерес. Подобные дамы не в твоём вкусе. Тебе нравятся бойкие девушки, но лишь те, которые готовы принять твою защиту или покровительство. Ты любишь лишь тех, с кем чувствуешь себя сильным и благородным рыцарем. А она…

— Что она? — уточнил Марк. — Я полагаю, что ты слышала о ней, и уже составила своё мнение. Что ты думаешь о женщине, вызывающей на дуэли мужчин?

— Иногда мне и самой хочется прикончить какого-нибудь негодяя… Вроде тебя, — она бросила на него грустный взгляд. — Мы часто бываем беззащитны перед мужчинами, которые господствуют в этом мире. Нам нужно обладать множеством достоинств, чтоб добиться хоть чего-нибудь, и при этом наше положение всё же остаётся шатким, поскольку мы зависим от вашего благородства и тысячи условностей. И потому женщина, которая сумела взять свою судьбу в собственные руки, может защищать свою жизнь и свою честь, подобно истинному воину, вызывает, как восхищение, так и зависть, которую многие лицемерно прикрывают, громогласно возмущаясь тем, что она нарушает сложившиеся устои королевства.

— А ты завидуешь или восхищаешься?

— Всего понемногу. Я бы тоже хотела быть такой смелой и сильной, но я бы уже не была той Аламейрой, которую ты знаешь. Наверно, она некрасива, и не встретила мужчину, готового защищать её. Каждому своё… — она вздохнула.

Марк улыбнулся.

— А если б ты могла, ты б вызвала меня на дуэль, чтоб убить?

Она посмотрела на него серьёзно и немного печально.

— Хоть ты и не стал моим мужем, как я того хотела, мой милый Марк, ты по-прежнему остаёшься моим другом. Ты один из тех немногих мужчин, кто всегда честен со мной и не бросит меня в беде. Потому, нет. Я хочу, чтоб ты жил долго и счастливо, — она вдруг нахмурилась. — Опять твои штучки! Ты специально вытянул из меня это признание, чтоб добиться согласия исполнить твою просьбу?

— Отчасти, — усмехнулся он.

— Тогда и я поставлю тебе условие. Если ты его выполнишь, я приглашу эту девицу в свой салон завтра вечером!

— Чего ж ты хочешь, дорогая?

— Приведи с собой Хуана, брата баронессы де Флери. В него влюблены многие наши дамы, но, сколько я не посылала ему приглашения, он игнорирует их.

Марк посмотрел в потолок.

— Ладно, но с тебя запеченная без пряностей оленина, выдержанный сыр трёх сортов и виноград без косточек. А ещё грушевое вино. И раскрою маленький секрет: если ему понравится твоё угощение, он придёт снова.

Аламейра рассмеялась:

— Если эта особа примет приглашение, я извещу тебя. А если не примет, то всё равно приходи, даже если с тобой не придёт твой странный друг!

Марк хотел отправиться к Джин Хо лично, так как знал, что уговорить лиса явиться в салон Аламейры будет нелегко. Он сопротивлялся, как будто его заставляют прийти туда в зверином обличии, где все будут пытаться погладить его или дёрнуть за хвост. Он не любил шумные сборища, его раздражали глупые и прилипчивые дамы, строящие ему глазки и обижающиеся на отсутствие внимания. И кавалеры, чопорные или навязчивые ему тоже не нравились. Ему было тревожно и скучно со всеми этими незнакомыми людьми, и его нежный нос страдал от резких ароматов их парфюмерии. Марк был с ним полностью солидарен, и потому редко появлялся в подобных местах без веской причины. Но на сей раз она была. К сожалению, на улице уже начало темнеть, а ему нужно было провести три допроса служащих барона де Ронссака, и времени на то, чтоб идти на улицу военных баронов, в лисий замок у него уже не было. Потому он написал записку с приглашением на поздний ужин и отправил её лису с Эдамом.

Уже совсем стемнело, когда он вернулся домой и снова застал Джин Хо в гостиной за накрытым столом. Тот ел запечённую под сырной корочкой рыбу и запивал белым виноградным вином.

— Ты припозднился, — заметил лис, не отрываясь от еды. — Рыбу я почти доел, но тебе остался паштет с черносливом и жареный с апельсинами гусь.

— Это хорошо, потому что я голоден! — воскликнул Марк и сел за стол. — Я был занят и вымотался так, что голова гудит!

— И как результат?

— Отлично! Я был достаточно умён, чтоб так запутать троих хитрецов во время допроса, что они сами невольно выдали свои махинации, а потом и вовсе сделали чистосердечное признание, чтоб избежать каторги. Хотя, вряд ли избегут. А у тебя как дела?

— Я сегодня сам ходил на улицу Монтегю и понаблюдал за домом этой де Ренси. Мои лисы устроились там прочно. Как раз напротив есть удобная подворотня дома, где сейчас нет хозяев. А я сидел у окна в трактире и ел вишнёвое суфле со сливками. Очень вкусное.

— Ты видел её?

— Да. Она мне не понравилась. Слишком рослая, хотя неплохо сложена. Для разнообразия она была в платье из коричневого бархата и шляпке с пером фазана. Этакий охотничий стиль. Черты лица грубоватые, хотя уродливой её не назовёшь. Лисичка бы из неё не получилось, если только волчица.

— Звучит тревожно.

— Просто она внешне полностью соответствует своей репутации. К тому же с ней была маленькая, тоненькая девица с большими голубыми глазами и белокурыми волосами. Такая фарфоровая кукла в кружевах. Рядом с ней эта Жеральдина выглядела и вовсе кобылой.

— Что за девица? — заинтересовался Марк.

— Это её подруга или компаньонка. Мне об этом рассказал болтливый слуга в трактире. Он подглядывает за всеми, а потом распускает сплетни. Он сказал, что девицу зовут Доротея де Мелантен. Она приехала с Жеральдиной, и они живут вместе. Доротея занимается делами и хозяйством, а Жеральдина, в основном, тренируется с мечом. В доме есть несколько мужчин: лакей и повар и ещё трое, вроде как охранники. Именно с ними она и тренируется. Поскольку она снимает один этаж, где нет достаточно просторных помещений, ей приходится выходить с ними во двор, спрятанный за оградой. Но этот двор очень хорошо видно со второго этажа дома, стоящего на другой стороне улицы, и соседи часто наблюдают за этим балаганом, и даже приглашают на это зрелище знакомых. Ещё у Жеральдины есть две служанки: одна средних лет, вторая помоложе. Имён слуг никто не знает. Они необщительны, даже не представляются, когда приходят за покупками, потому их не любят. Тот слуга из трактира сказал, что подруги никого у себя не принимают, но сами часто выезжают куда-то в наёмной карете. Пока это всё, что удалось выяснить.