Солнце, застывшее в зените, казалось, треснуло от первого удара. Искры магии вспороли небо, окрасив его в багрянец и индиго. Главная площадь академии, некогда сиявшая мозаиками лунного кварца, превратилась в поле брани. Темные и светлые ученики сошлись в танце смерти, где каждый жест рождал бури, а каждый вздох — проклятия.

Первыми врезались друг в друга фронты. Светлые, выстроившись клином, ударили волной ослепительных заклинаний: с неба рухнули копья из сгущенного света, взрывая землю фонтанами раскаленных осколков. Темные ответили стеной теней — живой, дышащей материи, что поглощала атаки, как черная бездна. Но щит дрогнул, когда светлый маг в серебряных доспехах, с лицом, искаженным яростью, вонзил в него клинок из застывшего сияния. Тень взвыла, рассыпалась на клочья, и первые ряды темных рухнули, обожженные священным пламенем.

В ответ из глубин площади поднялись хтонические твари — слизкие, многосуставные порождения тьмы. Они хватали светлых за ноги, вплетали щупальца в их доспехи, вырывая крики ужаса. Но девушка в белой мантии с вышитыми на ней крыльями феникса взмыла ввысь, ударив посохом в набатный колокол. Звуковая волна разорвала тварей на клочья, а ее союзники, воспользовавшись моментом, ринулись в прорыв.

Бились все — группами и по одному. Прежние распри были забыты — темные могли ненавидеть друг друга, но если появлялся внешний враг, то все претензии уходили в сторону. Это был закон, впитанный всеми с молоком матери. То же самое касалось и светлых. Сильные маги были у обеих сторон, и бои начинали перерастать в массовую свалку.

И между общим хаосом вспыхивали единичные поединки, словно алмазы в угольной породе.

Темноволосый юноша с глазами цвета ртути скользил между лучами света, метая кинжалы из сгустившейся тьмы. Каждый клинок оставлял после себя ядовитый туман, но светлая заклинательница парила на крыльях из энергии, рассекая яд взмахами хрустального веера. Ее удары были изящны, как полет колибри, но когда один из клинков вонзился ей в плечо, она не закричала — засмеялась. И превратила собственную кровь в россыпь алых игл, пронзивших парня насквозь.

Рыжеволосая светлая иллюзионистка танцевала среди врагов, оставляя за собой двойников. Копья пронзали призраков, а настоящая она в это время срывала с противников амулеты, лишая их защиты. Темный, молчаливый гигант с руками, покрытыми рунами, бил кулаками о землю, поднимая каменные волны.

Один из копейщиков, юноша с лицом змеи, прыгнул на гребень лавины, направив острие в грудь великана. Но камень под ногами нападавшего внезапно ожил, сжав его в каменный кулак. Рыжая успела увидеть, как свет в его глазах погас, прежде чем рвануться к новому противнику.

Кристина, у которой из груди вырывалось рычание, сплела вокруг себя кокон из тьмы, сквозь который пробивались лишь багровые вспышки. Она призывала духов забытых эпох — воинов с доспехами из ржавого железа, чьи клинки звенели, словно плач детей.

Светлана парила над этим адом, ее платье из жидкого света отражало атаки, ослепляя противников. Каждое движение ее посоха рождало сонмы сияющих существ: грифонов, единорогов, фей, которые разрывали духов на части.

Но Кристина не отступала. Она порезала себе ладонь, позволив крови упасть на землю. Из капель выросли черные розы, чьи шипы пронзали пространство, добираясь до самой Светланы. Та, истекая светом из порезов, собрала остатки сил в шар энергии и швырнула его в сердце тьмы. Ударная волна смела ближайшие колонны, превратив их в песок.

Преподаватели ворвались на площадь, как боги возмездия. Ректор Упырева, в плаще, сотканном из тлена, провела рукой по воздуху — и магия замерла. Ученики, еще секунду назад готовые рвать друг друга зубами, застыли, будто в стеклянной ловушке.

— Вы все будете наказаны! — ее голос жёг, как кислота, и разлился над уже почти потерявшим человеческий облик студентами. Поддавшись жажде крови и многовековой вражде, они были готовы сдохнуть, но унести за собой побольше врагов.

Площадь, испещренная трещинами и залитая смешанной кровью, затихла. Но в воздухе висел вопрос: что вспыхнет первым — искра мести или уголь смирения?

Послышались хлопки порталов — всех стоящих на площади принудительно перемещали в свои комнаты. Преподаватели вместе с уже потрепанной охраной академии шустро перемещались в толпе, которая редела с каждой секундой. И спустя десяток минут на ней остались лишь принцессы, да друзья Видара, что были закрыты щитом.

За это время ничего не изменилось. Ну, кроме того, что возле их ног валялся без сознания изрядно поломанный, но живой убийца. Все остальные щедро вливали в друга эфир, пытаясь остановить распад тканей. Но все, что им удалось — лишь сильно замедлить его. Яд или кислота оказалась очень уж сильной.

Упырева, оглядевшись, медленно пошла к ним, попутно захватив Путами Сна обеих принцесс. Тащила она их за собой банально по земле, ничуть не беспокоясь об их сохранности. Ох, и зла она была! Любой, кто ее хорошо знал и сейчас бы увидел, бежал бы без оглядки. Впрочем, к компании Видара она подошла, уже немного успокоившись. Да и взгляд ее стал более мягким и даже… даже немного сочувствующим!!!

Оценивающе посмотрев на происходящее, она, ничуть не сомневаясь, метнула в тело парня светящийся зеленью комок какой-то слизи. Он спокойно прошел через барьер Темниковой, сделал петлю, нырнул в рану, оставленную ножом.