Как долго он находится в моей палате? Не думаю, что у начальника службы имперской безопасности есть лишнее время, чтобы торчать рядом с бессознательным свидетелем.

— Раз проснулся, тогда рассказывай что произошло на стройке и куда подевалась Элен, — потребовал глава имперских ищеек.

— Боюсь, у меня плохие новости, — тихо произнёс я, прокручивая в голове подробности прошлого вечера. Прошлого, надеюсь? Не мог же я проваляться на больничной койке больше суток?

— Я слушаю, — настаивал Мадьяров.

— Элен скорее всего мертва. Если верить словам Потехина, её заживо замуровали в основание «Платинума». Если можно вообще чему-то верить, ведь сам Потехин почему-то оказался повелителем стихий.

— Да, вижу, ты здорово головой ударился, когда падал, — покачал головой Мадьяров. — Дмитрий Анатольевич — ратник, а вы все твердите мне о повелителе стихий.

— А кто ещё?

— Брат твой и его друзья, которые примчались тебе на помощь. Кстати, письмо я тоже изучил, и с уверенностью могу сказать, что его писал не Потехин.

— Ещё бы! Стал бы он так подставляться? — хмыкнул я и поморщился от внезапно накатившей боли.

— Тогда советую рассказать всё в деталях о том, что произошло на крыше.

В деталях? Хорошо бы самому собраться с мыслями, потому как они до сих пор плавали в сознании. Мой рассказ затянулся минут на пятнадцать. Время от времени я останавливался, чтобы перевести дыхание и собраться с силами, а иногда меня перебивал Мадьяров, чтобы задать интересующие его вопросы. В какой-то момент я понял, что он задаёт одни и те же вопросы по кругу, тасуя их очерёдность. Неужели решил, что я пытаюсь его обмануть? Или надеется, что я вспомню что-нибудь новое? Не мудрено усомниться в моих словах: Потехин какой-то совсем не Потехин, да и сама история какая-то странная.

— В общем, смотри какая у нас картина вырисовывается, — произнёс Кирилл Витальевич. — Обвинения в убийстве с тебя сняты, потому как целителями установлено, что смерть пострадавшего наступила вследствие падения на него труб. Проникновение на частную территорию осталось, но это не несёт серьёзных последствий. Тут можно долго провозиться по судам и неизвестно чем эта история может закончиться, но я распорядился её замять. Зато теперь ты у меня на крючке, и я рассчитываю на содействие, потому как могу в любой момент снова дать ход этой истории.

— И ничего не добьётесь, — ответил я, понимая, что Мадьяров в наглую пытается меня завербовать.

— Как знать, — отозвался мужчина. — Но разве ты бы не хотел отомстить тому, кто виновен в смерти Татьяны Михайловской, кто подстроил отравление и смерть твоего отца? И потом, за тобой должок ещё с подпольного турнира, так что я уверен, что мы ещё поработаем вместе. Не волнуйся, давить не буду и требовать выполнения непосильных задач не стану. Просто хочу, чтобы ты держал ухо в остро и помог решить эту историю с Потехиным.

— Значит, вы считаете, что на стройке погиб не настоящий Потехин? — ухватился я за ниточку, которая так и торчала из той выкройки, что создал Кирилл Витальевич.

— Я лишь предполагаю, потому как не могу слепо верить в то, что вижу или то, что мне рассказывают. Нет, я не обвиняю тебя во лжи, но ты и твои друзья можете быть необъективны. В общем, береги себя и продолжай разрабатывать эту историю, а я займусь поисками тел Красновой и Вдовина, а потом наведу кое-какие справки.

— Мне бы пригодилась любая информация, которую вы могли бы разузнать на счёт Потехина, — закинул я удочку.

— А больше тебе ничего не выдать? Может, сразу секретные письма императорской канцелярии на подносе принести? — хмыкнул мужчина и не прощаясь вышел в коридор.

Ну, попытаться в любом случае стоило. Пролежав минут десять неподвижно, я понял, что не нахожу себе места. Там, за дверью палаты, в которой я оказался, бурлила жизнь, нуждались в помощи люди, злодеи строили свои коварные планы, а я валялся тут без дела. Хотя, может, теперь удастся выспаться? Спокойно полежать не дали, потому как стоило сомкнуть глаза, в палату заглянул Лыков.

— Привет, пациент! — ухмыльнулся целитель, войдя в палату. — Как тебе по другую сторону баррикад?

— Быть целителем лучше, — отозвался я.

— Ну, я в этом не сомневался. Заставил ты нас понервничать, конечно.

— А что со мной случилось?

— Ты не помнишь? Падение с высоты. Перелом большой берцовой кости справа, многочисленные ушибы нижних конечностей, сотрясение мозга, разрыв правого лёгкого и селезёнки. Когда мы приехали на вызов, обнаружили отбивную в твоём исполнении, которая только выбралась из холодильника и ещё была покрыта слоем снега. В общем, зрелище ещё то, но на моей практике приходилось видать и похуже.