— С чего это у тебя такая уверенность? — наигранно удивился я.

— Потому что целитель лечит не только тело, но и душу, а мне хорошо рядом с тобой и спокойно.

— Знаешь, я совсем не переживаю на счёт комиссии, но кое-что меня всё-таки вынуждает волноваться. Что с тобой происходит? Почему ты избегаешь меня?

— Потому что я трусиха, — призналась девушка после недолгого промедления. — Ник, я боюсь отношений. Хочу, но не уверена в себе, и ничего не могу с этим поделать. Знаешь, моя старшая сестра куда смелее в этом плане, но столько раз обжигалась, что я тысячу раз подумаю, прежде чем решусь на серьёзный шаг. Я ведь хочу влюбиться раз и на всю жизнь.

Если бы так можно было — знать наверняка выйдет что-то хорошее из отношений с любимым человеком или нет. С другой стороны, нерешительность Софии мне пока на руку. Сейчас и я не особо готов к отношениям. Вот как разберусь с Серым кардиналом, тогда можно перейти к решительным действиям. Только бы София за это время не передумала, а чем дольше девушка думает и сомневается, тем меньше шансов, что она не придумает себе какую-нибудь причину, почему мы не можем быть вместе. Знаем, проходили.

Я выбрал для себя тактику не давить на девушку, но всегда быть рядом, чтобы она привыкла. А там, если передумает, почувствует насколько было хорошо, когда в её жизни был такой человек и вполне может быть, что задумается. Гарантии на успех, разумеется, ни одна тактика не может дать, но этот вариант мне нравится больше всего. Не выйдет с Вельской — попробую с кем-нибудь ещё. В конечном счёте, в мире столько красавиц, сердца которых ещё никто не покорил!

— А если я предложу тебе просто общаться? Если в какой-то момент поймём, что нам лучше встречаться, так и поступим. Если нет — каждый будет строить свою жизнь по своему усмотрению. Я не буду требовать от тебя поспешных решений.

— София Львовна, я бы вам не рекомендовала тратить время на этого неудачника, — произнесла Журова, проходя мимо нас. — Очень скоро господин Павлов покинет стены станции скорой целительской помощи навсегда.

— Не спешите с выводами, Светлана Игоревна, — парировал я. — Ещё неизвестно кому из нас уготовано место на свалке истории.

Женщина закатила глаза и прошла мимо, бормоча себе под нос что-то о невоспитанной молодёжи. Какая ирония! Ещё в родном мире меня поражало как мои сверстницы пенсионного возраста ловко оперируют нормами воспитания, журя молодёжь. Будто они не были такими же! Они были воспитанными и культурными, только к старости почему-то у некоторых сварливых особ этот фальшивый налёт культурности почему-то исчез, и они позволяют себе обсуждать людей у них за спиной, делать замечания без повода и судить о людях по первому впечатлению. А я считаю, что для начала нужно самому быть образцом правильного воспитания, и только уже потом кого-то чему-то учить, иначе какой в этом смысл?

— Хорошо. Давай так и поступим. Кстати, Ник, подпиши петицию о сохранении санатория, — спохватилась девушка. — Мы хотим передать её губернатору в Яр-на-Светлице, а если он откажет в рассмотрении, подадим в императорскую канцелярию.

— А тебе не кажется, что сначала нужно обратиться в медицинскую коллегию? Думаю, это они рассматривают работу подобных учреждений в империи.

— Ты не понимаешь, — покачала головой Софи, а её непослушные волосы разметались по плечам. — Заведение собираются закрыть не целители, а управленцы. Градоначальник выдал разрешение на строительство коттеджного посёлка на месте санатория, а это значит, что нужно решать вопросы не с медицинской коллегией, а с губернатором.

— И сколько у нас времени?

— Три дня. Дольше мы не сможем оттягивать принятие решения, а стражи порядка будут вынуждены выселить всех силой. Нам нужно хотя бы пять процентов подписавших от постоянного населения Дубровска, чтобы петицию рассмотрели, а это две тысячи сто подписей. Сейчас у нас четыреста семнадцать.

— Туго идёт, — вздохнул я, глядя на листы в руках Софи. Теперь я понимал её отчаяние, ведь собрать за три дня более полутора тысяч подписей будет невероятно сложно. Но реально, и я даже знаю кто мне в этом поможет. Я достал из кармана телефон и набрал Мухина.

— Рома, есть просьба покататься по городу.

— Ник, я верно понял, что ты просишь нас валять дурака и кататься по городу без дела? Это лучшее предложение от тебя за последний десяток лет лет с тех пор, как ты передарил мне свой набор игрушечных фигурок солдат Императорского полка, — послышался словно издалека голос Лёни. Очевидно, Мухомор сидел за рулём и включил громкую связь, потому брат слышал каждое моё слово. — Разумеется, мы согласны!

— Нет, кататься будем не без дела, а с реальной целью. Наша задача — за пару дней собрать две тысячи подписей за сохранение Дубровского санатория.

Разочарованный вздох брата красноречиво говорил о том, что ему эта идея не по душе, и он рассчитывал на более интересное предложение.

— Не за два, а за три. И там не две тысячи, а одна тысяча шестьсот восемьдесят две, — поправила меня София, но я зажал динамик ладонью, чтобы парни не услышали.

— За два! Лучше перестраховаться и оставить последний день на непредвиденные вопросы. Чем больше, тем лучше.

— Надо — значит, сделаем, — отозвался Рома. — Откуда тебя забирать?