Чем больше я смотрел на часы, тем меньше верил в происходящее. То, что часы попали в этот мир, не поддавалось никакой логике.

План тьмы — это не то место, которое можно спокойно изучать. Это со стихийными планами кое-как удалось, но многое не поддаётся учёным как бы они ни старались. И всё же магов принявших тьму как свою силу хватало во все времена. Всё-таки мало кто откажется от силы, которую даёт тьма. Правда, многие плюют на опасность которую несёт тьма, если воля твоя слаба. Да и нельзя забывать, что сущности тьмы тоже весьма коварны и речи их сладки и обманчивы.

Одновременно с этим единственный способ сущности тьмы попасть в наш мир — человек. Благодаря контракту или договору они способны удерживать форму и контактировать с нами. Однако то же самое касается и людей.

Без помощи фамильяра человек не может долго находиться в плане тьмы. Любой предмет также будет изнашиваться быстрее обычного. Достаточно недели, чтобы даже хороший клинок стал хрупким как горный хрусталь, если не обволакивать его маной. Что уж говорить о простых часах.

Десять лет назад их здесь не было, это я мог сказать с уверенностью. Вот только когда они здесь появились и как долго тут были, я тоже сказать не мог — всё же я не посещал это место очень долгое время. Само появление часов — это что-то из разряда невозможного, и очень сомнительно, что они оказались здесь сами по себе.

Я видел в этом два варианта развития событий. Либо это последствия того ритуала, о котором я до сих пор мало что знаю и в котором я был вынужден участвовать, либо Евгений выжил и таким образом сообщил о себе.

Я больше склонялся к первому варианту, потому что даже самый могущественный маг не сможет продержаться там и года, даже заключив договор. Выбраться же оттуда, когда единственный путь назад был закрыт, практически нереально. Да и будь Евгений жив, уверен, он бы дал заявить о себе — и другими способами, и намного раньше. Уж в чём, а в уме ему не было равных.

— Жизнь любит преподносить сюрпризы, не так ли? — вырвал меня из мыслей Ворон. — Если хочешь моего совета, оставь часы здесь. Носить их с собой будет опасно, а уж если кто прознает о них, то попытается украсть. Такой артефакт тьмы мало кто упустит из своего внимания.

— Да знаю я, — отмахнулся я рукой. — Надёжнее места для хранения нет. Что с ними сейчас делать я не знаю, и пока не придумаю, пусть тут лежат. Проблема в другом. Чем теперь артефакт заменить? Придется нагрузку распределять на другие два.

Ладно, что-нибудь придумаю. Задерживаться в городе я в любом случае не собираюсь. Тем более надо бы поймать Алеева и переговорить с ним насчёт ритуала. Пока я летел в самолете, мне как раз пришла в голову занятная идея, но вот соглашаться или нет, решение стоит только за княжичем.

Тянуть в любом случае я не собираюсь.

Вечером этого дня я вернулся в Академию. Пока я отсутствовал, мои студенты вовсю тренировались, причём следил за этим сам Алеев. Одних он подбадривал, другим объяснял и давал советы, касающиеся нейтральной магии. Может его назначить своим ассистентом и окончательно наплевать на занятия? Формально-то они будут проходить, а там пусть попробуют пожаловаться на меня — я им такую жизнь устрою. Эх, мечты, мечты.

Когда все уходили, Максим всё равно продолжал тренироваться, только уже не по моей программе. В основном он медитировал и пытался снова пробудить в себе громовой резонанс, чтобы подавить его.

Об этом я догадался, когда по его телу пробежали молнии и парень снова чуть не потерял сознание. Его тело обгорело в нескольких местах вместе с одеждой, а зелье исцеления не особо помогало с такого рода ранами. Это я наблюдал уже несколько раз, просто пока не вмешивался.

Вечером он всё также тренировался на площадке и заметно удивился, когда я подкрался к нему со спины. Заклинание невидимости отлично сработало, а вот приглушение — нет. Услышал меня, когда я находился в трёх шагах, и резко отпрыгнул в сторону.

— От такого своеволия ничего хорошего не будет, — сказал я, замедлив шаг и накрывая нас звуковым барьером. — Я же говорил тренироваться по заданному материалу, а не усмирять проклятие.

— Вы чего подкрадываетесь, Алексей Дмитриевич? — недовольно буркнул он, сверля меня взглядом. — И вообще, откуда вы это знаете?

— Горелая одежда и ожоги на теле говорят сами за себя, — я пальцем указал на не до конца залеченные раны, которые были обмотаны бинтами. — Зачем пытаться угробить самого себя таким варварским способом?

— Если есть другой путь, я его найду, — упрямо заявил Алеев. От услышанного у меня дёрнулся глаз. Он это заметил и поспешил добавить: — Алексей Дмитриевич, я не хотел задеть вас словами. На кону стоит моя жизнь. Слепо довериться одному варианту, не имея под рукой запасного плана…

Я понимал опасения парня. Мы с ним знакомы всего пару недель, и несмотря на спасение, полностью доверить мне свою жизнь он не мог. Тем более его настораживало, что я практически ничего не требую взамен.

Поэтому княжич сам того не осознавая, искал подвох и пытался своими силами справиться с проклятием, не задумываясь о последствиях.