— Если вы о том, что это дело рук оппозиции Академии, то я догадался, — сказал я, встав напротив мужчины.

— Я не совсем об этом хотел поговорить, — покачал головой граф, чем удивил меня. — Насколько мне известно, в Академии плетётся заговор. Кто-то планировал использовать чистки в своих целях. То, что пытались исключить ваших учеников, лишь подтверждает эту информацию.

— Чистки — это идея ректора? — поинтересовался я.

— И первого принца в том числе. Они считают, что в Академии должны учиться те, кто хочет стать сильным. Аристарх Евгеньевич ещё до вашего появления упоминал, что Академия давно потеряла свой престиж и он собирается это исправить, — объяснил ситуацию граф. — Из этой ситуации оппозиция пытается выжать максимум. Дело в основном касается простолюдинов, но я не о них хотел поговорить. Вы слышали, что говорят о ваших студентах?

— И что же?

— Говорят, что вы обучаете их запретной магии. Только доказать это не могут, лишь предполагают.

От услышанного мне захотелось закатить глаза. Какая, к чёрту, запретная магия? Они вообще в своём уме?

— Такое впечатление, что в Академии преподаватели привыкли говорить за спиной всё что вздумается, — сказал я и почувствовал, как кто-то следит за мной.

Раз Ворон никак не отреагировал на опасность, то значит угрозы наблюдающий не представлял. Наверняка кто-то из знакомых, кто не хочет выдавать своё присутствие.

— Не стоит, Алексей Дмитриевич, — вежливо улыбнулся граф, по-своему поняв мои слова. А может то, что я внезапно напрягся, ввело его в заблуждение. — Они не распространяют слухов, да и после услышанного вряд ли кто-то станет это делать. Уверен, что ни у кого не возникнет желания вызвать вас на дуэль. Разве что у Чернышева.

— Дуэль — это крайнее средство, я не собираюсь к нему прибегать без необходимости, — успокоил я Оболенского и сразу же добавил: — Ладно, не суть. Давайте вернёмся к заговору. В чём он заключается? Известны его детали?

— Вот здесь как раз есть сложности, — нахмурившись, признался граф. — Детали мне неизвестны. Только то, что они хотят неким образом сместить ректора с его должности и добиться того, чтобы вы покинули Академию. Выходки судейства — это только часть их плана, и я не могу быть уверен, что они что-нибудь не выкинут.

— Пусть попытаются, — хмыкнул я и сложил руки на груди. — Меня эта ситуация всё сильнее раздражает. Если не угомонятся, их угомоню я. Думаю, здесь больше нечего обсуждать.

— Есть ещё кое-что важное, Алексей Дмитриевич, — сказал Дмитрий Александрович, словно не желал меня отпускать. — Перед началом турнира в финальное испытание были внесены корректировки. Добавили некое дополнительное испытание, для выявления лучшего студента в Академии, и это решение Аристарх Евгеньевич оспорить не смог.

— В каком это смысле не смог? — недоумённо спросил я. Слова звучали звучали как полный бред. — Ректор ведь высшая власть в Академии, и турнир проводится с его руки. С чего вдруг он не может отменить непонравившиеся изменения?

— Эти правки внес заместитель ректора, Лаврентий Яковлев. Его не было на последнем собрании профессоров, и сейчас он отсутствует в Академии по личным причинам. Он второй по влиянию человек в Академии, и его вполне можно назвать главой оппозиции, тем более он в хороших отношениях с попечительским советом, который выделяет дополнительные деньги на финансирование Академии. Когда уходил предыдущий ректор, большинство считало, что именно он возглавит Академию, и теперь у него с Ланцовым холодная вражда. Я поддерживаю Ланцова, но говоря откровенно, у меня нет желания открыто вступать в их конфликт.

М-да. Вот уж не думал, что моё нежелание вмешиваться во внутренние разборки Академии так аукнется. Про то, что у ректора есть заместитель, я был ни сном, ни духом, что уж говорить о их вражде? С другой стороны, теперь хотя бы понятно, на кого опирается Чернышев и ему подобные.

— Это весьма ценная информация, — коротко кивнул я, смотря графу в глаза. — Благодарю, Дмитрий Александрович.

Дал он мне пищу для размышлений конечно. Чувствую, что чем больше буду придерживаться нейтралитета, держась подальше от конфликта тем сильнее меня будут втягивать.

Поговорив ещё немного, граф пожелал победы моей команде, после чего мы попрощались и разошлись по сторонам. Остаток вечера мне хотелось провести в теплой кроватке, но похоже, этому сегодня было не суждено сбыться.

— Алекс, — услышал я настойчивый знакомый голос и, обернувшись, увидел Софию.

— Нет, — хмыкнул я в ответ, не замедляя шаг.

— Что нет? — недоуменно переспросила девушка, сближаясь со мной.

— Подсказываю. Он намекает, чтобы ты к нему с мороженым вернулась, — сказал Ворон, появившись на моем плече.

— Так и знала, что ты это скажешь! — к моей неожиданности, словно из ниоткуда девушка достала контейнер с ложкой и мороженым.

О, фисташковое. Мое любимое. Неужели я настолько предсказуем?

— Только не говори, что у продавца контейнер украла, — сказал я, забрав контейнер и установив вокруг нас звуковой барьер. Чувствую, это скоро войдет в привычку. — Хотя так и быть, взятка принята.

— Что значит украла? Я его купила по двойной цене, — возмутилась девушка, и пряча взгляд, добавила: — В общем, извини за тот случай. Просто так получилось.