Было бы, конечно, неплохо, иметь рядом такого мужчину. Но, если уж на то пошло, нам вовсе не нужен спаситель. Я и сама себя уже спасла.

* * *

Роуэн

Выходя из лифта и шагнув в офис OAF, я машинально окинул взглядом вестибюль. Нолан, мой начальник службы безопасности, как всегда, на пять шагов позади меня. Он тоже осматривает помещение – привычка, выработанная годами.

Нельзя терять бдительность. Сейчас все вроде бы спокойно, но это может измениться в любой момент. Когда ты глава Ирландской мафии, или, если говорить вежливо, капитан BOCG, «Преступной группы Бирна», нужно быть начеку постоянно.

Направляясь к кабинету Келлума, я бросаю последний быстрый взгляд по сторонам. Пусто. Мы одни.

Похоже, все разошлись на обед. Уверен, он меня еще не ждет, я всегда прихожу раньше, и мне не нужна секретарша, чтобы сообщить, что мой лучший друг «готов меня принять». Он меня принимает, когда мне вздумается ввалиться к нему в кабинет. В этом и плюс дружбы с детского сада.

Когда он вчера сказал, что «освободит для меня весь день после обеда», я едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Ну извини, что посмел потревожить твой безумно загруженный день, мудила.

Распахиваю дверь в кабинет Келлума, за мной по пятам идет Нолан, не забыв плотно прикрыть дверь. И как только Келл меня видит, его лицо тут же расплывается в широкой улыбке. Правда, он быстро берет себя в руки и, делая вид, что в шоке, выдает:

– Не может быть. Сам Роуэн Бирн собственной персоной! Нет, это точно не он, не может быть, чтобы такой важный капитан снизошел до нас, простых смертных?

Я закатываю глаза и бросаю на него взгляд, в котором нет ни капли злости:

– Заткнись, Келл. Если ты скучаешь по мне, так и скажи.

Теперь уже он закатывает глаза, но ухмыляется и парирует:

– Ага, скучаю… прям как по бывшей жене.

– Ой, не гони, – фыркаю я. – Я точно стою выше, чем та стриптизерша, на которой ты женился пьяный в хламину. Ты даже имени ее не знал, пока не начал заполнять бумаги на аннулирование брака, через восемь часов!

Келлум смеется:

– Зато она не звонила мне в последний момент, требуя срочно потусить.

Я обнимаю его по-братски, хлопаю по спине и ухмыляюсь:

– Мы оба знаем, что у тебя была ломка. А я просто должен был убраться подальше от своих братьев, пока сам их всех не прикончил.

Он громко смеется:

– Всех пятерых? Да что они опять натворили?

Я уже собирался начать рассказ о том, как Салли и Флинн, самые младшие из моих пятерых братьев, им по семнадцать, они в выпускном классе, отказываются идти в школу, если кто-то из нас лично не отвезет их туда. Им кажется, что учеба им не нужна, мол, все равно потом будут работать на нас.

Только вот они ни хрена не понимают. Пока не получат диплом о высшем образовании, я им и шагу не позволю ступить в этот бизнес.

Если честно, даже это еще не окончательно. Больше всего на свете я хотел бы, чтобы близнецы вообще не имели с этим делом ничего общего. Эта жизнь уже сожрала всех нас, а у них еще есть шанс свернуть в другую сторону.

Мы с Декланом каждый день об этом говорим. Надеемся, что они воспользуются тем «выходом», который мы для них приготовили.

Я уже собирался заговорить, как вдруг дверь в кабинет распахивается. Все взгляды тут же устремляются туда, вместе с дулом пистолета Нолана.

В дверях стоит самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Ростом около метра семидесяти, и с такими формами, что у меня пересохло во рту.

Черная юбка-карандаш и светло-розовая блузка облегают ее фигуру на грани допустимого для офиса, настолько, что непонятно, дразнит ли она специально, или просто не отдает себе в этом отчета.

Сердце начинает колотиться все быстрее, пока я неторопливо провожу по ней взглядом.

Светло-розовые туфли на каблуке визуально вытягивают ее ноги – они кажутся бесконечными.

Ее темно-карие глаза встречаются с моими, пока мягкие волны каштановых волос свободно спадают по спине.

Но как только она замечает Нолана, ее внимание тут же переключается, с меня на направленный в ее сторону ствол. И я чувствую, как в груди что-то екает, как будто мне нужно, чтобы она снова смотрела только на меня.

Глаза расширяются, и слезы мгновенно нависают на длинных ресницах.

Что за хрень?

Почему я вообще заметил, какие у нее длинные ресницы?