Было от чего испугаться. Я знал, глаза мои не предвещали ничего хорошего. Может, помятая щенячья рожа и вызывала ложное чувство беззащитности, но взгляд был суровым, уж я-то себя знал.

— Да я тебе твою доску щас в гудок засуну! — проревел этот бегемот.

— Да ну? — усмехнулся я и с ноги захерачил начавшему подниматься Коту по роже.

Тот снова упал и завыл. Да они все уже выли.

— Попытайся, Прошка, — усмехнулся я и, подняв свой дрын, замахнулся на тачку. — Сейчас только стекляшки тебе повышибаю.

— Э-э-э! — заорал он, и глаза у него полезли на лоб. — Не вздумай! Мой батя тебя порешит!

— Да ты чё, — расплылся я в улыбке. — Сам-то ты жирный ноль, да? За батю прячешься, поц? Только мне почему-то кажется, что батя твой не меня, а тебя порешит. Думаю, он даже и не догадывается, кто в его отсутствие рассекает по городу на его «мерине». Без прав и без спросу, а? Нарушая правила дорожного движения и причиняя ущерб муниципальной инфраструктуре.

Похоже, я попал в самую точку. Он осёкся и как-то сник.

— А если звякнуть ментам? — подмигнул я.

— Да с батиными номерами ни один мусор в городе не осмелится меня тормознуть.

— Вон, как, — понимающе кивнул я. — А если сказать, что тачка в угоне? Думаешь не тормознут? Чего приуныл, носорожка? Давай, выбирай, что я расхерачу — твой шарабан или светотехнику?

— А-а-а… — он мне руку сломал, — заныл Кот.

— Я тебе ещё и голову отрежу. Если кто из вас не то что подойдёт, а косо посмотрит на Глотову, живым бошки поотрубаю. Это не шутка и касается всех!

В этот момент чувак, получивший по хребту накинулся на меня сзади. Я тупо проглядел, когда он поднялся, и он врезал мне по почкам. И хорошо так врезал, у меня аж в глазах потемнело. Глотова вскрикнула. Но я не упал, не стал охать и выть, только сжал зубы, развернулся и своей волшебной палочкой наотмашь навернул ему по башке.

Силёнок у Краса было маловато, так что за жизнь этих уродов я не особо переживал.

— Вломи ему, Прохор… — простонал тот, которому прилетело по ногам. — Я ходить не могу. Завали его! У тебя же пушка…

— Не сейчас! — попытался сохранить лицо Назаров. — Тут свидетели могут быть. Крас, ты себе приговор подписал, ты понял?

— Бешеный, — проныл Кот, выплёвывая сгустки крови.

— В натуре бешеный, — ощерился Назар.

— Точняк, пацаны, — кивнул я. — И я вас предупредил. Мне ваши папики похеру, ясно? Я вас достану. Каждого найду, ссыкуны дешёвые, и лично глотки перегрызу. А чтоб вы не дёргались, я сейчас пойду на освидетельствование, а она напишет заяву, мол хотели совершить групповое изнасилование, а меня избили, потому что я заступился. Отличное заявление получится, даже два. А потом будем наблюдать, как ваши папы и мамы начнут на пузе ползать, чтоб ваши жопы спасти от сурового возмездия на малолетке. Всё, сдриснули отсюда!

Они спешно погрузились в тачку и отвалили.

— Кровью не залейте, бараны! — рыкнул на них Прохор.

Глотова стояла ни жива, ни мертва, но глаза её сияли.

— Серёжа… — едва слышно прошептала она. — Ты… Ты такой… Спасибо… А я уж думала всё, как с Женькой Мурашкиной сделают…

— Не сделают, — хмуро кивнул я. — Почему они именно к тебе прицепились?

— Я не знаю, — мотнула она головой и отвернулась.

Смущённо. Я внимательно на неё посмотрел. Лолита, блин, малолетняя. Платье короткое, ноги длинные, красивые, грудь маленькая, но обтянутая, выпирающая из платья. Курточка коротенькая. Макияж. Бляха, взрослеют они сейчас рано, конечно, и сами из себя делают шалав с этой модой дурацкой. Вот мудачьё и считывает сигналы, как умеет. А если присмотреться, она же ещё ребёнок ребёнком.

— Они видели фоточки мои в инсте… Мы с подружками дурачились, короче… Ну… там такое…

Она рукой махнула.

— В общем эти прицепились, с самого первого сентября мне харрасмент устроили. Типа, нюдсы требуют, да сами шлют всякий скам. А теперь вот…

Она вздохнула, а я снова нихрена не понял. Хреновато мой накопитель данных работал.

— Ты здесь живёшь? — спросил я.

— Ну… да, — удивлённо кивнула Глотова. — Мы же с тобой в одном подъезде…

— А, точно… — согласился я. — Я просто головой долбанулся сегодня, немного штормит.

Она сочувственно кивнула.

— А ты домой сейчас?

— Не знаю… — повёл я плечами.

— Пойдём. Хочешь, ко мне завалимся? У меня никого до вечера не будет.

Она покраснела.

— Нет, сейчас не до гостей, — отказался я. — Голова болит.

Не хватало ещё с малолетками тусоваться… Блин! Вообще-то, я и сам сейчас был малолеткой.

— Ты в каком классе? — уточнил я, когда мы двинули к подъезду.

— В девятом «А», — удивлённо ответила она и обиженно поджала губы.