Все снова засмеялись, а я отодвинул Глотову в сторону и шагнул навстречу этому уроду.

— Слышь, пончик, я тебе сейчас зубы в глотку вобью, — спокойно сказал я. — И после этого ты всю жизнь только сосать и сможешь. Как тебе такая перспектива?

Он мгновенно изменился в лице. Его толстая колбасная рожа налилась кровью, а глаза полезли из орбит. Видать кредит с дебетом в его тупой башке никак не хотели сходиться, потому что он конкретно завис, как компьютер у нас в управлении, соображая, должно быть, как именно обрушить на меня свою ярость. Физика у меня была, конечно, полный ноль, но с этим жиртрестом…

— Это что такое! — донёсся строгий и громкий женский голос из коридора. — А ну! Быстро разошлись! Назаров! Что опять такое?!

— Да сами смотрите, Юлия Андреевна, — плаксиво заныл он. — Чё опять Назаров-то? Я в туалет хочу, а тут эти вот… Петтингом занимаются.

Он показал на меня пальцем и попятился назад. Зайдя за учительницу и убедившись, что она его не видит, он тут же сделал свирепое лицо и провёл ребром ладони по горлу.

— Краснов! — с ужасом воскликнула учительница. — Глотова! Это что такое?! Мильнер, а ты-то как в это влип?

— Я… — замотал головой пугливый пацанчик, — я… они…

— Краснов! Ты на кого похож, вообще? Посмотри на себя! Мало того, что учиться не хочешь, ещё и драться начал? Ты понимаешь, что тебя отчислят из школы? Хоть немного мозгов у тебя есть, чтобы понять эту мысль? Это несложно, подумай! А ты Глотова? Это уж ни в какие ворота! С мальчиками в мужском туалете! Ты понимаешь, что у учителей чаша терпения уже переполнена? Я сейчас сообщу твоему классному руководителю и директору школы. Пусть вызывают родителей и разбираются с тобой. Что, Краснов? Что ты смотришь, будто в первый раз меня увидел?! Краснов!

А я действительно смотрел на эту женщину во все глаза. На вид ей было лет пятьдесят. В неплохой форме, довольно стройная и подтянутая. Наверное, занималась физкультурой. Недешёвый костюм сидел идеально и делал её элегантной. Невысокая, без седины, с аккуратной стрижкой и неброским макияжем, лицо практически без морщин. Нет, не двадцатилетняя девчушка, конечно, но и не оплывшая и обабившаяся тётя Мотя. Это было поразительно. Совершенно поразительно. И невероятно…

— Салихова? — спросил я, нахмурившись.

— Что?! — она округлила глаза и уставилась на меня, как на инопланетянина.

— Салихова Юлия Андреевна, одна тысяча девятьсот семидесятого года рождения?

Все разговоры, смешки и вскрики стихли. Воцарилась полная тишина…

— Краснов, ты что себе позволяешь? — нахмурившись, спросила Юля, а у меня все шарики и ролики перемешались с крестиками и ноликами.

Если это была она, а я почти не сомневался, что это так, то выходило… Выходило… А может, я последние лет тридцать пролежал в коме? Нет, не получалось, рожа-то у меня теперь была совсем другая. Да ладно рожа, но и тело тоже. Вообще, всё другое…

— У тебя что, ролевые игры на уме? — сердито наступала Юлия Андреевна. — Хороший полицейский, плохой полицейский? Запомни и заруби себе на носу, я очень плохой коп, ясно? И завуч по совместительству, а ты меня уже извлёк! Я больше нянькаться с тобой не собираюсь. Нам нужны высокие показатели, а не ЧП. Причём, это касается, как учёбы, так и всего остального, включая поведение. Мы в этом году статус лицея собираемся получить, если ты помнишь. Поэтому подобные закидоны я буду выжигать калёным железом. Вместо того, чтобы сидеть у меня на уроке, ты всякой мерзостью занимаешься. Сегодня же твою мать вызову в школу! И твоих родителей, Глотова! Всё, уйдите с глаз долой! А ты, Мильнер, слишком рано на кривую дорожку вступаешь!

— Да я просто… — начал было тощий, но Юля изобразила такую страшную гримасу, что Глотова с Мильнером пробкой вылетели из туалета. Я тоже пошёл на выход. Вышел в коридор и остановился.

— Сергей, — окликнула меня Юля. — На самом деле, всё очень серьёзно.

Она подошла вплотную и продолжила, понизив голос:

— Ты уже взрослый и должен понимать. Знаешь ведь, какая конкуренция сейчас, чтобы поступить в нашу школу. Да, по месту жительства мы обязаны тебя здесь держать, и только поэтому тебя директриса не выпнула после девятого и дала сдать экзамены. Но сейчас всё меняется. Малейший проступок и всё. Вылетишь. На твоё место уже очередь стоит в сто человек из отпрысков самых влиятельных людей города. А ты такие номера выкидываешь.

— Странно, — пожал я плечами. — Слушаешь какого-то дегенерата Назарова и даже не пытаешься вникнуть в ситуацию. А именно такой подход, я имею в виду замалчивание проблем и не желание искоренять их первопричину, может сыграть против тебя самой. Хочешь лицей? Не нужны ЧП? Ну, так работай с Назаровыми и с Шалаевыми, а не с Глотовой и Мильнером. Неужели непонятно? Педагог ты на троечку, как я вижу. Это тебе не сникерсами торговать.

Челюсть у неё отвисла, как в мультфильме про Тома и Джерри, а я двинул на выход. В голове была полная каша. Я дошёл до лестницы, спустился вниз, прошёл мимо раздевалки. Евроремонт тут был сделан по высшему разряду. Я таких школ вообще не видел, если честно. Отродясь.