— Конечно, — кивнула мама. — Но мы сейчас торопимся к Лидии Игоревне.

Лицо у Альфы было бледным, а под глазами залегли тёмные круги. И вообще, её облик с каждым днём делался всё более печальным.

— Да-да, понятно, — кивнула несколько раз она. — Когда закончите, зайдите ко мне в кабинет, пожалуйста. У нас тут сейчас намечаются большие перемены, и нам с вами нужно будет приложить очень серьёзные…

В этот момент дверь директорского кабинета резко открылась и из неё вышел… Никитос.

— … усилия, — договорила Альфа.

Вслед за Никитосом из кабинета выскользнула… Юля, а потом и сама директриса.

— До свидания, Никита Антонович, — бросила в спину Никитосу Медуза.

Юля же пыталась что-то сообщить нам с мамой, делая страшное лицо. Но я лично ничего не понял. Честно говоря, я вообще не представлял, что она должна была чувствовать, видя Никиту. Ведь тридцать лет назад он хотел, чтобы я её застрелил.

Навстречу Никите шагнули два здоровых амбала и двинулись вместе с ним — один впереди, другой позади. Телохранители.

— А вот и Красновы, — повернулась к нам директриса с видом, будто сейчас запоёт оперную арию. — Проходите. Присаживайтесь и давайте поговорим.

Мы сели на стулья напротив её стола. Она опустилась в большущее кожаное кресло, откинулась и долго на нас смотрела оценивающим взглядом.

— Тамара Алексеевна, — наконец, начала она проникновенным голосом, изобразив на лице максимальное сочувствие. — Вы знаете, что министерство образования области рекомендовало муниципалитету присвоить нашей школе статус лицея. Это очень серьёзная и важная веха в истории школы. Она подтверждает нашу репутацию лучшей школы в области. Мы это звание держим уже многие годы. Наши стандарты обучения очень высокие. Вы, конечно, знаете. Так вот, перехожу сразу к сути. Для того, чтобы остаться в школе все ученики должны будут сдать экзамены. Кроме одиннадцатых классов, конечно. Выпускные классы трогать не будем и доучим, как есть. Экзамены будут непростыми, скрывать не стану. И далеко не все ученики смогут их сдать. Жалко, конечно, но ничего не поделать. Тех, кто не наберёт необходимый балл, мы попросим забрать документы.

В этот момент её мобильник, лежащий на столе пилимкнул, и она прервалась. Прочитала сообщение, написала ответ и только после этого вернулась к разговору.

— Так вот. Таких учеников мы не выбрасываем за борт. Ни в коем случае. Для них уже сейчас готовы замечательные предложения для продолжения обучения в нескольких школах города. Основная из них — это пятьдесят девятая. Прекрасная школа с сильными преподавателями и дружным коллективом. Она уже сейчас готова принять наших учеников. Наших учеников буквально с руками везде отрывают. Вот… А теперь, что бы я хотела сказать именно вам. Все мы понимаем, в какой ситуации оказался Серёжа после той болезни. Он очень умный и толковый мальчик, но психологически неготовый находиться в положении вечного догоняющего. Вы меня понимаете?

— Думаю, да, — кивнула мама.

— Хорошо. Поэтому, я хотела обсудить целесообразность сдачи экзаменов для Серёжи. Это стресс, это лишняя нагрузка, это огромное напряжение. Это одна сторона медали. Но есть и другая. В последнее время учителя отмечают очень тревожные симптомы в поведении Сергея. Да, Сергей, это мне говорят практически все педагоги. Он стал пропускать уроки. Сегодня, вчера, позавчера. Его никогда нет в школе. Где ты проводишь время, Сергей?

— У меня была уважительная причина, — пожал я плечами.

Мама повернулась ко мне, и лицо её не предвещало ни-че-го хорошего.

— А сегодня, вот только что, перед вами, здесь был папа Матвея Шалаева. Вы знаете, он очень озабочен. Очень. Оказывается, два дня назад Серёжа приехал домой к его супруге и устроил потасовку с Матвеем. Избил. У него всё лицо разбито. А до этого ещё с кем-то подрался. Вон же, у самого на лице следы.

— Ты же сказал, что это на физкультуре, — воскликнула мама.

Ну, Никитос, ну и сука! Нет, ясно, выстрелил в меня, подставил, всё такое. Бизнес, блин. Понять можно. Но такое… Ай да сука!

— А папа у Матвея, между прочим, глава МВД нашей области. Вы понимаете, чем это может грозить Серёже? Хорошо ещё, что он оказался человеком благородным и глубоко порядочным, сказал, что не будет давать официального хода делу. Но просил вернуть пальто его супруги. Оно очень дорогое.

Мама закрыла лицо руками и замерла.

— Тамара Алексеевна, вы так не убивайтесь. Переходный возраст — это сложный период. Ничего ужасного или непоправимого пока ещё не произошло. Мы ведь здесь для того и сидим, чтобы своевременно реагировать. Пойдёте в новую школу, там новая обстановка, новые учителя, сможете всё начать с чистого листа. Я в Серёжу верю. У него и способности есть и порядочность, это же видно. Нужно скидку делать и на то, что он без отца растёт. И я бы даже предложила вам остаться у нас. Но будет ли это хорошо для Сергея? Эти экзамены, знаете ли, такой стресс.

— Лидия Игоревна, — сказала мама твёрдо, как человек, который всё обдумал и принял решение.

Она убрала руки от лица и выпрямилась.

— В ближайшее время мы планируем переехать в Новосибирск, и я хотела вас попросить, чтобы до этого времени Серёжа оставался в своём классе, в своей школе. Переезд займёт один-два месяца.

— Да вы что? Уезжаете? Я не знала.

— Мы решение приняли совсем недавно. У меня там родственники и мы считаем, что Сергею там будет лучше. Вот…

Хотелось бы мне знать, кто эти «мы». Я стиснул челюсти, потому что внутри меня зарождалась буря.