– Ой, не надо! Не надо!
– запищала белочка и заметалась по дереву.
– Это гадко, скверно и подло так поступать! Я не хочу, чтобы меня убивали прикладом. Ты гадкий, гадкий, гадкий мальчишка! Право же, это ужасно обидно - только соберешься спокойно позавтракать, и вдруг ни с того ни с сего тебя убивают! Вот если бы тебя так, тебе бы это понравилось, Франсик?

Белка все время суетилась и волновалась, но Франц уже опустил ружье.

– Милый Франсик!
– верещала белка.
– Отпусти ты меня подобру-поздорову! Я хочу еще пожить и попрыгать по веточкам! Это куда веселее!

– Ну, так и быть! Скачи себе куда хочешь!
– сказал Франц и закинул ружье через плечо.
– А не то боюсь, как бы мне не стали сниться твои перепуганные глазенки! Давай попробуем с тобой наперегонки - кто первым доберется до Фалькенштейна!

– Я буду первая, вот увидишь!
– так и обрадовалась белочка и пустилась скакать с дерева на дерево.
– Раз ты идешь в Фалькенштейн, то и я с тобой! Уж я не дам тебя в обиду, пока жива и могу скакать по деревьям!

С этими словами белочка скрылась из виду, а Франсик пошагал вперед своей дорогой.

Стало душно. Небо, еще недавно такое ярко-голубое, подернулось белесой пеленой, пелена сначала загустела, а потом, точно простокваша, свернулась в белые комочки, и все небо покрылось барашками. Белые барашки сдела-лись серыми, а потом превратились в лиловые тучи с ослепительно сверкающими краями, и вот уже по горам раскатился гром. Оглянувшись, Франсик не увидел внизу долину: ее заслонили горы. Они громоздились со всех сторон, и тропа становилась все круче и круче.

Франсик ужасно устал. То и дело ему приходилось останавливаться и отдыхать, он без сил валился на землю и только постанывал от изнеможения; фляжка его давно опустела, и ему нечем было подкрепиться. Неожиданно где-то рядом послышалось журчание! Со скалы стекал чистый, бурливый ручеек! Вода в нем была на диво свежая и живительная, странно даже подумать, откуда ей было взяться среди мертвых камней. Франсик наклонился к ручейку и жадно припал к воде. Никогда еще он не пробовал такого чудного и бодрящего напитка.

Утолив жажду, мальчик встал и собрался было продолжать свой путь, как вдруг увидел летящего голубя.

Это был хорошенький сизый голубок с кругленькой головкой. Голубю тоже, наверно, хотелось пить. Он слетел к бурливому ручейку и припал к воде.

"Какой красавчик!
– подумал Франц, глядя на голубя и осторожно снимая с плеча ружье.
– Уж на этот раз я ни за что не промахнусь".

Он вскинул ружье и прицелился, но тут голубь поднял головку и захлопал крылышками.

– За что ты хочешь меня застрелить, Франсик?
– робко спросил он мальчика.
– Ты попил водицы, и я тоже попил, ручеек нас обоих пожалел, за что же ты хочешь меня казнить?

– Да уж больно крылышки у тебя хороши!
– отве-тил Франц.
– Вот я и хочу прибить их для красоты над воротами.

– Полюбуйся лучше, как я летаю в поднебесье - это куда красивее, - сказал голубок.
– У тебя впереди нелегкий путь, и у меня своя дорога. Отпусти же меня подобру-поздорову лететь куда мне вздумается!

Голубок так приветливо говорил с Франсиком, что мальчик в душе устыдился своего поступка.

– Ладно! Лети себе, куда хочешь!
– сказал он и помахал рукой на прощание.
– Посмотрим, кто из нас первым доберется до Фалькенштейна.

– Я буду первым!
– воскликнул голубок, расправляя крылышки.
– Но коли ты идешь с поручением к хозяину замка, то я останусь дожидаться твоего возвращения на вершине башни.

И с этими словами голубок улетел.

Тем временем небо сплошь покрылось грозовыми тучами. Гром гремел не переставая, и зеленые альпийские луга отливали под свинцовыми тучами изумрудным блеском. Все живое замерло - примолкли птички, перестали жужжать насекомые. Франц едва передвигал ноги, а голубок взмыл в вышину и кружил над темными тучами маленькой точечкой.

Вдруг кто-то показался на вершине остроконечного утеса. Кто там такой? Это была маленькая серна, она сумела уместиться всеми четырьмя копытцами на крошечном скалистом пятачке и разглядывала оттуда окрестности.

– Ура, сейчас я тебя подстрелю!
– воскликнул Франсик, взводя курок, но серна одним махом перескочила с утеса повыше от мальчика.

– Шалишь! Не уйдешь!
– крикнул Франц и бросился вверх по каменной круче догонять серну.
– Увидишь, какой я стрелок! Нельзя мне вернуться с гор совсем без добычи.

– За что ты хочешь меня убить?
– спросила серна, отбегая подальше.
– Ведь я-то ничем тебя не обидела. Я только стояла на скале и любовалась окрестностями. Неужели я тебе помешала?

– Нет! Да уж больно хороши твои рога! Вот я возьму и прибью их дома над дверью, пускай все знают, что я тебя победил.

– Немудрено тебе победить, - отозвалась серна.
– Ты вон с ружьем пришел, а у меня ружья нету. Только, по-моему, в горах нам обоим места хватит.

Франц не ответил, он что было сил карабкался следом за серной.