— Выглядишь превосходно, — замечает он, целуя в щёку. — Ты не слишком усердствуешь? Придут ведь твои друзья.

— Я вживаюсь в роль графини Гонзо. Ты должен быть в одной цветовой гамме со мной.

— Боюсь, у меня нет розового костюма, — хмыкает Гиль и, скинув на стул сюртук, уходит в ванную.

Да, на мне пепельно-розовое платье. Но поверх платья надевается накидка из кружевного чёрного фатина, приглушает яркость платья и закрывает открытые плечи.

Закончив с причёской, горничная исчезает. А я надеваю ту самую накидку, завершая образ, и лезу в гардеробную, чтобы вытащить нужный костюм для мужа. Чёрная рубашка. Чёрный сюртук и брюки. Единственное пятно — нежно-розовый шёлковый платок в нагрудном кармане.

Посвежевший муж выходит в одном полотенце на бёдрах. Капельки воды скользят по накачанному смуглому телу и теряются за материей. Жадно осмотрев полуголого красавчика, облизываю губы. У Гильермо глаза янтарём вспыхивают.

— Одевайся поскорее, — бормочу, передавая вешалку с выбранным нарядом.

— Лучше я тебе помогу раздеться и вжиться в роль графини Гонзо, — урчит негодник, скидывая на пол полотенце и шагая ко мне.

— Гиль! — вскрикиваю, упираясь ладонями в плечи. — Сейчас гости уже придут…

Слова тонут в поцелуе. Напористом и жарком. Аж дыхание сбивается. Я почти сдаюсь этому натиску. Но нас отвлекают.

— Что ты себе позволяешь! Какой ещё ужин тут придумала и не предупредила нас утром! Я совсем не… — к нам вламывается Анхелика.

Она замолкает на полуслове. Прервав поцелуй, смотрю через плечо мужа. Женщина открывает и закрывает рот и таращится на голый зад своего сыночка.

— Тебе стоило одеться, Гиль! Вы не одни в доме! — возмущается матушка, оторвав, наконец, взгляд от филейной части.

— Тебе стоило научиться стучаться в чужие покои! — резко и грозно рычит муж, развернувшись вполоборота.

— Но дверь была открыта… — машет в сторону чуть приоткрытой двери. — Я вообще зашла по другому поводу. Твоя жена специально не сказала о вашем званом ужине мне! Мы только приехали от модисток! Мы не готовы к приёму!

— Выйди! — отрывисто приказывает он, окончательно развернувшись, и шагает совершенно голый к матушке. Та пятится, покрывается красными пятнами и почему-то на меня злобной фурией смотрит. Вот, чесслово, я тут ни при чём. Я ведь одета, в отличие от сыночки её.

Как только Анхелика оказывается за порогом комнаты, Гиль хлопает перед её носом дверью и, глухо прорычав какое-то проклятье, идёт ко мне с не очень добрыми намерениями. Даже возбуждение схлынуло у мужа.

— Я бы предупредила их, но всё получилось спонтанно, и я не знала их координаты связи. А домой, ты сам слышал, они приехали только сейчас, — тараторю я и выставляю вешалку с костюмом, как щит.

— Не оправдывайся, Таня. Это твой дом, и ты здесь хозяйка. Захотела, устроила. Ты ведь мне сказала, — Гильермо забирает костюм и начинает одеваться.

— Слушай, я не хочу вносить раздор между вами.

— Раздор между нами с самого моего рождения. Расслабься, Таня.

— Почему? — опешив от сказанного, сажусь на краешек кровати.

— Между бывшим королём Располя и моей семьёй была договорённость. Их дети должны были пожениться. Но родился я вместо девочки-волчицы. И планы Анхелики стать матерью будущей королевы пошли прахом.

— Но бывший король Располя мёртв. И у нынешнего вроде как нет ещё детей.

— На тот момент он был жив, и о войне речи не было. И, кстати, в смерти короля виноват Алард, а я служу в его канцелярии. Что не добавляет мне очков в карму, — хмыкает Гиль.

— Ясно. Это грустно, — вздыхаю я. — Я буду любить наших детей, независимо от пола и расы.

Гиль вскидывает голову и пристально смотрит в глаза. Оставив в покое рубашку, приближается и нависает.

— Что? — не понимаю изменений настроения.

— Ты хочешь детей? — спрашивает как-то слишком тихо и пытливо.

— Ну да. Почему нет? Хотя сейчас не лучшее время. С моей магией всё неоднозначно. И обязанности жрицы ещё туманны и расплывчаты.

— Ты можешь уже быть беременной. Мы не предохраняемся, — перебивает он.

— Гиль, — поднявшись, закидываю руки на плечи мужа и целую в губы, — мы можем съездить в госпиталь или пройти проверку на артефакте. Если тест окажется положительным, значит, станем счастливыми родителями. Ната и Мира беременны. Почему бы и мне не быть? Будем втроём выбирать распашонки и в какой цвет перекрашивать детскую. Будем мучить вас гастрономическими прихотями.

— Я не об этом, — перебивает опять. — Свет внутри тебя выжигает твои жизненные силы. От его применения может пострадать ребенок.