— Ваше Сиятельство, — стонет лира, проснувшись от моих ласковых касаний. Губы пухлые растягивает. Такая мягкая, тёплая, моя. — Побриться не мешало бы, всю искололи!

— Аарон, Мира. Мы ведь договорились, — хмурюсь, нависнув.

— Не помню, такого, — улыбается молодая женщина и подставляет точёную шейку для поцелуев.

— Значит придётся передоговариваться, — усмехаюсь, зарываясь в полную грудь носом и вдыхая её запах.

— Таша может в любой момент зайти, — шепчет Мирабелла и закусывает губу, боясь громко стонать.

По её телу бегут мурашки, она всхлипывает в моих руках, теснее прижимаясь влажными складочками к каменной плоти. Потираюсь об неё и осторожно проникаю.

— У нас есть время, моя гордячка, — отвечаю, накрывая собой и толкаясь сильнее. Ощущаю каждым сантиметром её тесноту и податливость. Казалось бы, в моих руках вдова. Но до чего ж тугая, будто девственница.

— Не ваша! — фырчит своенравная лира и выгибаясь, насаживается сама, соединяя нас.

Я теряю счёт времени, все краски мира размываются и ярким пятном остаётся только эта женщина с острым язычком. Упрямая. Вредная. Совершенно неуправляемая.

Каждая наша встреча — это проверка моей выдержки на прочность. Хочется перекинуть её через колено и отплёшать. А после залюбить до сорванного голоса. Чтобы перестала перечить. В ней столько страсти, огня, горячности. Она отдаётся мне так искренне и жарко. Даже в постели старается доказать, свою независимость и несгибаемость.

Вот и сейчас, Мира отталкивает меня и взбирается сверху. Уступаю, придерживаю за бёдра и восхищённо смотрю на покачивающиеся холмики. Женщина удобнее устраивается, откидывая длинные белые волосы назад. Закусывает губу и царапает грудь чуть острыми ноготками. Смотрит с поволокой и качнувшись, выгибается. Резко сажусь, зарываюсь в густые и шелковистые волосы, оттягиваю её голову и впиваюсь собственническим поцелуем в губы.

— Аа-ах-х! — стонет Мира, подпрыгивая и опять толкает в грудь.

Падаю на лопатки и сминаю в ладонях упругую грудь. Перекатываю напряжённые вершинки. Она извивается на мне, двигается сама как ей нужно. Я сдаюсь её напору, лишь смотрю заворожённо, глажу бархатистую кожу и получаю наслаждение.

Её движения и напор усиливаются. Она так сладко стонет и выгибается. Запрокидывает голову назад. Придерживаю за бёдра и с оттяжкой толкаюсь сам. Отчего её кроет окончательно.

— Аарон! — выкрикивает она.

Не выдержав её натиска, подминаю под себя и быстро прихожу к своей кульминации.

— Уходите Ваше Сиятельство, — бормочет несносная женщина, всё ещё подрагивая подо мной, — Мы больше не одни. Хозяева вернулись и могут нас застукать.

— Ты ведь не передумала? — вожу носом по щеке и целую за ушком.

— Нет, не передумала. Каникулы закончились. Сегодня мы вернёмся в столицу и разойдёмся, — упрямая женщина напоминает о нашем соглашении.

— Не волнуйся, замуж тебя не позову. Ты украсишь мою постель, но не жизнь, — усмехаюсь, пытаясь вновь поцеловать в губы. Мира упирается кулаками об грудь и сузив глаза, смотрит.

— Как хорошо, что наши цели совпадают. А теперь иди к себе, пока домочадцы не проснулись, — её настроение меняется в миг.

Она ловко выворачивается из моих рук, поднявшись, откидывает волосы назад и гордо удаляется в купальню. Падаю на соседнюю подушку и не понимаю эту женщину. Вот совсем.

Неделю назад мы проводили наших друзей в путешествие. Я обещал лучшему другу присмотреть за имением. А Мирабелла приехала на каникулы отдохнуть от шумного мегаполиса. Между нами ничего общего. Она охотница на титулованных и богатых мужчин. Я советник его величества. И ведь сам себя убедил, что мы разные, что между нами ничего не может быть…

Но каждая последующая встреча с этой женщиной, словно взрыв сверхновой. Каждая стычка, ироничные замечания. Она будто специально провоцировала меня, выводя на эмоции. Будто специально тормошила. И я летел к её пламени, чтобы получить, приручить, подмять под себя. Никогда я не бегал за женщинами, тем более вдовами. Она цепляла своей недоступностью, острым умом и длинным языком.

Последующая неделя пролетела слишком быстро. Мы остались с ней совершенно одни в этой глуши. В огромном пустом доме. Я потихоньку узнавал её и приручал. К третьему дню нашего совместного проживания, Мира сдалась, опустила свои шипы и сама набросилась на меня. Наше жаркое соитие, начавшееся в библиотеке, плавно перетекло в спальню. Мы любили друг друга всю ночь.

Уставшая и изнеженная Мира уснула в моих объятьях. Но под утро разбудила громким вскриком. Она забарахталась подо мной, била по груди и требовала отпустить. Ей снился кошмар, я попытался её разбудить, шептал что-то милое, но девушка прибывала в своих страхах. Ушёл в ванную, чтобы намочить полотенце и остудить её. Но когда вернулся, женщина успокоилась и просто спала. После пробуждения пытался выяснить, что ей снилось, но Мирабелла отмахнулась, сказав, что не помнит и ушла к себе.

После завтрака предложил прогулку на лошадях. Женщина согласилась и вроде бы ночной инцидент исчерпан. Всем снятся кошмары, это нормально. Я забыл об этом, да и она была вполне в добродушном настроении. Мы провели весь день вместе, гуляли на природе, жарко целовались в тени деревьев. И договорились, что наши каникулы закончатся по приезду в столицу.