— Пацаны пали смертью героев, Тони, — тут же заговорил Гоша. — Надо закрематорить со всем уважением. По-гоблински.

Йорик, который тоже участвовал в процессе, выполняя, как бы не половину работы, повернул ко мне голову, вокруг которого развевались подсвеченные оранжевым волосы-щупальца.

— Они пали, сражаясь в наших рядах, наставник, — заскрипел кобольд. — Стоит почтить память тех, кто не смог прорваться к следующему горизонту.

Возражений я не имел — через четверть часа мы уже сложили из обломков штабель на заднем дворе. Гоблины набросали сверху останки соплеменников. А потом Гоша полил всё горючей жидкостью, которую тут использовали для розжига каминов и кинул спичку.

— «Щенки косуль» не забудут вашей жертвы, братаны, — отступив назад, ушастик заговорил, смотря на пламя. — А когда мы найдём, кто это сделал, уши ему на жопу натянем. И закрематорим потом, ваще без всякого уважения.

Хм. А у него мысли похоже шли в том же самом направлении, что у меня. Слишком уж всё это напоминало Резово. Даже «кровь», которая вытекала из превратившихся гоблинов, выглядела так же, как жидкость, что осталась на моём диске после попадания по одному из нападавших «зомби».

Раз так — на роль виновника напрашивался тот самый, говорливый «осьминог». Либо тот, кто за ним стоял.

Н-да. Теперь дело приобретало совсем иной поворот. И хрен его знает, как сейчас лучше поступить. Попытаться объяснить всё Ясову? Поговорить с кем-то ещё?

Гоблины, кстати, не только рубкой мебели на дрова занимались. Они ещё и в ресторане успели столы накрыть. Точнее — выставить на них бутылки вина и разложить колбасу, окорока и сыр.

— За пацанов! — поднял полный бокал Гоша. — Двух храбрых тапов, что не побоялись позырить в глаза смерти! Лара и Фрока!

Остальные поддержали его дружным гулом, тоже взявшись за бокалы. А следом набросились на угощение.

— Слушай, а вы меня назад вообще возвращать собираетесь? — осторожно поинтересовался дворянин, с интересом взирающий на гоблинское пиршество. — Я бы и сам вызвал кого-то, но тут же связи нет.

Отправить аристократа назад и правда следовало. Не потому, что он сам этого хотел. Нет. По легенде я вот-вот должен был устремиться к Резово. Чтобы найти там осколок камня. Оставлю Румянцева здесь — будет независимый свидетель, который сможет заявить, что я не покидал здание «Ферзя».

— Я тебя сам довезу, — скользнул я взглядом по гоблинским мордам. — Чуть позже.

— Ладненько, — улыбнулся тот, тоже косясь на ушастиков. — Весело тут у вас. Беззаботно. Никакого давления социума.

— Угу, — кивнул я. — Только всякие хитрожопые арики захаживают и в своих интересах использовать пытаются. Ты же не забыл, что теперь мне должен.

На лице дворянина появилась слабая улыбка.

— При условии, что ты этот долг сможешь с меня стребовать, — невозмутимо ответил он, крутя в руках палку копчёной колбасы.

— О, ты удивишься, насколько изобретательны могут быть дарги, которые хотят получить своё. — улыбнулся я ему в ответ. — У тебя не будет вариантов.

Хмыкнув, тот мельком глянул на меня. Потом ещё раз посмотрел на палку колбасы в своих руках. И решившись, впился в неё зубами.

— Знаешь, — промычал он с набитым ртом. — В этом что-то есть. Жрать без приборов, пускать красное дерево на дрова, шантажировать дворянок гоблинским порно в их бывшем заведении.

— К хорошему быстро привыкаешь, — посмотрел я на него в ответ. — Может вилку с ножом возьмёшь? Чтобы не шокировать высшее общество.

Выдержка у него имелась. Ярослав заржал только после того, как всё прожевал.

— Завтра приём у наместника, — выдавил он из себя фразу. — Обязательно попробую сожрать утиную печень руками. Может так напрягутся, что свадьбу отменят.

Озвучив последние, сразу же осёкся, потянувшись к бокалу. Вот и ещё один любитель драмы. Спросить — так сейчас выдаст историю про династический брак, жестоких родственников и обязательства перед фамилией. Или напустит на себя важный вид и будет отнекиваться, меланхолично потягивая напиток.

— Слушай, а ты знаешь что-то о Баразе Бивне? — сменил я тему беседы. — Глава клана даргов под Мурманском.

— Эм-м-м… — протянул аристократ, смотря на меня с лёгким удивлением. — Бараз Бивень… Что-то знакомое. Вроде бы.

Гоша, восседающий на другом торце стола, напротив меня, снова поднял бокал.

— За щенков! — звонко рявкнул ушастик. — Самых пафосных сталкеров Царьграда!

Румянцев снова заржал. Вызвав неодобрительные взгляды соседей — ушастики и так поглядывали на него с подозрением. А сейчас, кажется вовсе были готовы покромсать почётного гостя на месте.