Зак заметно напрягся, когда я упомянула федералов, но постарался сделать вид, будто его не смущает, что я, по сути, отставной правительственный агент. На его стороне было много важных персон, но на каждого из них приходилась тысяча тех, кто хотел его прикончить.

— Я ушла много лет назад, — пояснила я.

Он приподнял бровь, не впечатленный моим безразличием. — Они просто позволяют агентам вот так просто уйти?

— Нет. Я… вышла из-под контроля и исчезла...

— Откуда ты знаешь, что они за тобой не следят? — Он обеспокоенно нахмурился, но в его глазах было что-то еще, что заставило меня сделать более глубокий вдох.

— Нет, они все мертвы. — Кроме Руиз, которой я занимаюсь.

Зак нахмурился ещё сильнее, собираясь что-то добавить, когда подошел официант со следующим блюдом. Когда мы снова остались одни, мы уже начали подшучивать над порциями еды размером с муравья. Спустя несколько часов, в час ночи, мы стояли в очереди у мексиканского фудтрака в Бруклине, ожидая свежих, настоящих нью-йоркских тако.

Рассказ Заку о моем прошлом был не самым гладким разговором в нашей жизни, но мы справились.

Позже той ночью мы были в постели: мое лицо было у него на груди, а он обнимал меня.

— Мария…

Я нахмурилась и тут же повернулась к нему. Он никогда не называл меня по имени, если только это не было чем-то серьёзным.

— Я должен спросить, — его взгляд прожег мой. — Почему ты отстранилась от меня?

Я глубоко вздохнула. Ну вот…

— У меня, похоже, проблемы. Это кто-то из моего прошлого.

— Кому я должен причинить боль?

— Всё не так, — я грустно улыбнулась ему, прежде чем посерьезнеть. — В ту ночь мы спали на диване у меня дома… Они вломились. Никто из нас не заметил. — Я выпрямилась, проведя руками по лицу.

Зак не отреагировал никак, кроме рассеянного мычания.

— Ты не понимаешь, насколько это опасно для таких, как мы? Представь, они смотрели, как мы спим… Или приставили пистолет к нашим головам… Я просто... — Я сглотнула, моя грудь бешено поднималась и опускалась.

— Эй, эй, — он схватил меня за плечи. Его лицо не выражало никаких волнений, но я видела, что он, как и я, прокручивает в голове разные варианты развития событий.

— Вот почему ты не хочешь возвращаться к себе домой?

— Да, — вздохнула я. — Извини, я не хотела тебя в это втягивать. Я бы себе никогда не простила, если бы...

— Ничего не произошло.

— Но могло... — мой голос был шепотом.

Намек на что-то промелькнул в его глазах, прежде чем он поцеловал меня в лоб и крепко обнял. — Я справлюсь.

— Зак...

— Я сказал, что разберусь с этим.

Я улыбнулась ему в грудь. — Ты не можешь...

— Почему нет?

Обняв его крепче, я прижалась лицом к его шее. — Потому что мне нужно, чтобы я это сделала.

Легкий ветерок обдувал мою кожу на высоте нескольких этажей. Стояла жаркая летняя ночь, в воздухе ещё держалась дневная жара.

Здание вокруг нас всё ещё строилось, то есть мы находились в открытой цементной конструкции с колоннами и перекрытиями. Поскольку окон не было, по бокам здания свисали прозрачные пластиковые тенты, мягко колышащиеся в такт ветру.

Сигналы и сирены машин с Таймс-сквер, ослепляющие нас, поднимались по небоскребу. Местные жители, туристы, торговцы, машины, лимузины – все суетились на улицах. Я всматривалась в толпу.

Зак поправил позу позади меня. Его твёрдый пресс прижался к моему телу, а мускулистые руки сжали меня. Тепло, исходящее от его тела, вызвало у меня легкую дрожь, оставив мурашки по коже.

Я отстранилась от взгляда в забрало снайперской винтовки, давая ему возможность выстрелить. Когда он потянулся за пистолетом, я подняла руки и положила их на его могучие бицепсы, слегка впиваясь ногтями. Боже, я была без ума от этого мужчины.

Он отстранился лишь на мгновение, чтобы поцеловать меня в макушку, прежде чем снова оглядеться. Я стояла, чувствуя себя в безопасности и защищенной, укрывшись между его объятий.

Зак был в чёрной футболке, под цвет чернил, растянувшихся по загорелым мышцам. Его пальцы напряглись на рифленой ленте, и вены на руках стали более заметными. Я облизнула губы.

— Это он?

Он отстранился, позволив мне заглянуть через забрало и проверить.

Я думала, что убила этого мерзкого ублюдка много лет назад. Он сидел в одном из небоскрёбов напротив нас и смотрел телевизор, как мне показалось, в гостиной своей квартиры. Синие отсветы экрана падали ему на лицо, подчеркивая черты и подтверждая его личность.