— Да, господин.

— Ну что, выбрала бы ты сейчас свободу?

— Нет, господин. Я уже была свободной женщиной. И я была рабыней. Я знаю и то и другое.

— Разве свобода не представляет большой ценности?

— Конечно, господин, свободу надо ценить. Но еще больше я ценю свое рабство.

Я посмотрел на девушку.

— Я выбираю ошейник, — сказала она. — Цепи, кандалы и руки хозяина на моем теле.

Я подтянул ее поближе и уложил на спину.

— Возьми меня грубо, господин, — попросила она. — Грубо и безжалостно.

— Хорошо.

— Изнасилуй меня как последнюю рабыню, — взмолилась она.

— За этим дело не станет, — пообещал я. Через несколько мгновений она уже визжала и задыхалась от наслаждения.

— Никогда не думала, что быть изнасилованной так приятно, — прошептала Эвелина, когда все кончилось. — Все произошло так быстро и так жестоко… Побудь со мной еще немного, господин!

Я оттолкнул ее ногой на край алькова и задумался, закинув руки за голову.

— Пожалуйста, прикоснись ко мне, — прошептала она.

— Помолчи, — сказал я.

— Хорошо, господин. Я начал одеваться.

Она поднялась и встала на колени, ошеломленно качая головой.

— Что ты со мной сделал, господин! — Ее до сих пор била дрожь

— Сандалии, — приказал я.

Она подползла к моим ногам и надела на меня сандалии, после чего аккуратно и быстро завязала тесемки.

— Что ты со мной сделал! — С этими словами она прижалась лицом к моим ногам. Я не стал ее пинать.

— Я стала настоящей рабыней! Это такое счастье! Я стала рабыней!

— Все хорошо, — сказал я, поднимая ее за руки. — Рабыня должна быть рабыней. Все правильно.

— Я стала настоящей рабыней! — повторяла она.

— Да, — сказал я, толчком повалил ее на пол, развернулся и вышел из алькова.

— Господин! — закричала мне вслед Эвелина. — Последний раз поцелуй меня, господин! — Она побежала за мной на коленях, пока цепь, к которой была прикована ее нога, не натянулась до предела. Я нагнулся и поцеловал рабыню

— Вначале ты меня изнасиловал, — сказала она со слезами на глазах. — А потом оттолкнул ногой.

— Правильно, — кивнул я.

— Забери меня, господин! Возьми меня с собой! Не оставляй меня здесь!

Она была агентом кюров.

— Говори! — приказал я.

Он — Господин, а я — Рабыня

Он — хозяин, а я — собственность

Он приказывает, а я подчиняюсь

Он получает удовольствие, а я его доставляю

Почему это так?

Потому, что он — Господин, а я — Рабыня.

— Каждую ночь в течение месяца повторяй эти слова, — приказал я.

— Да, господин

— И днем тоже. По нескольку раз.

— Да, господин.

— Они помогут тебе выжить.

— Спасибо тебе, господин.

— Старайся во всем угождать мужчинам.

— Теперь у меня по-другому и не получится, — улыбнулась она.

— Не забывай о том, что ты — рабыня.

— Да, господин.

— Сейчас тебе в это трудно поверить, но придет время, когда от одного прикосновения к шторам алькова ты будешь горячей и мокрой.

— Мне совсем не трудно в это поверить, господин, — прошептала Эвелина. — Один вид этих штор действует на меня возбуждающе. — Она прикоснулась к ошейнику. — Даже ошейник меня возбуждает. Ползать по шкурам, стоять на коленях перед мужчиной — все действует на меня возбуждающе. Я просто умираю от желания, когда подумаю, что ты можешь прикоснуться к моему обнаженному телу.

— Полагаю, ты выживешь, рабыня, — сказал я.

— Можно я еще раз поцелую твои ноги?

Я не стал отказывать рабыне в этой радости. Я чувствовал на своих стопах ее губы и слезы.

— Пожалуйста, забери меня с собой, господин! — рыдала она.

Я последний раз посмотрел на валяющуюся в моих ногах рабыню. Раньше она была агентом кюров.

Потом я повернулся и вышел из алькова.

— Господин!

Я не удержался и обернулся, чтобы взглянуть на нее последний раз. Прикованная к левой ноге девушки цепь натянулась до предела.

— Купи меня! Пожалуйста! Не оставляй меня здесь!