О'Санчес
Лук и вендетта
Лук загремел в армию поздно, двадцати одного года от роду, будучи на год старше большинства дембелей, сменить которых в нелегком деле отбывания почетной воинской обязанности он и был призван. Возраст и прерванное насильственно высшее образование давали ему некоторые преимущества перед "однопризывниками".
Нет, все обязанности и тяготы молодого бойца он волок на себе наравне со всеми - так же драиk полы и туалеты, пока деды отдыхали, так же носил ремень затянутым, а подворотничок наглухо застегнутым... Но мыть бесперебойно действующий туалет - не позорно по армейским обычаям, а вот подходить к дедушке за наказанием, "под пиявку", добровольно снимая шапку или пилотку, это... Здесь тоже есть тонкости: подавляющее большинство дедов во времена своего "салобонства" подходили и подставляли. На втором периоде службы "пиявка от дедушки" - удел немногих, смирных и покладистых. На третьем - явное унижение. Так вот Лук ни разу не получал пиявок от дедов, подворотничков им не подшивал, а деды в из подразделении были многочисленны и свирепы... Но - повезло Луку, его уважали и не "гнули".
Виктор Кесель к третьему периоду службы успел получить ефрейтора и, как и всякий настоящий хохол, мечтал о большем. Месяц, как его сместили из каптерщиков в пользу Васи Михальчука, тоже черпака, и тоже хохла, но это была кажущаяся немилость: командир подразделения и старшина, майор Ковешников и прапорщик Петрик, Плевок и Веник, соответственно, прочили его в сержанты. Сержант не из учебки, а выращенный из рядового, - редкость и сложившиеся в полку обряды требовали, чтобы избранный пришел в звание и должность с "передовой", а не из "тыла". Кесель догадывался об этом, внимал слухам, боясь поверить, и голова его сладко кружилась. Лука он недолюбливал - за наглость перед старшими, за спесь перед равными, за мягкотелость перед "сыновьями", за "умные" речи и непонятные слова, которыми тот щеголял то и дело... Уважал, да, но не любил. А внешне они были ровные приятели.
Это случилось весной, когда солдатские либидо распухают так, что начинают мешать строевому шагу. Морок-апрель, трепетный воздух, стопудовая грязь на сапогах... Природа утратила строгость очертаний и превратилась в бело-черно-зеленое месиво. Все началось в грузовом автомобиле, по дороге в Вайялово, где им предстояло нести караульную службу по охране автомобильной базы полка. Начальником караула назначен был старлей Оноприенко, по кличке Онупер, а дежурным по базе - "Рыжий", капитан Исаев. Онупер был гнилой офицер - увольнений не давал никому и никогда, солдат из своего экипажа перед начальством не защищал и не выгораживал, но сам себя считал при этом "отцом солдатам" и остроумцем.
Лук в повседневной службе числился в его экипаже. Кузов битком набит, Лук сидит у самой кабины, напротив Онупера.
– Что улыбаешься, Лук? Небось, об ужине думаешь? Не-ет, пока полы в караулке не отпидорасишь, чтобы ни пылинки, ни соринки, ложку в руки не возьмешь. Лично проверю.
– Лук с неохотой вынырнул из эротических грез.
– Стар я уже для полов, товарищ старший лейтенант. Но где-то вы правы: проблема пола стоит очень остро и увольнение в город более чем желательно. Кстати и суббота с воскресеньем меньше чем через неделю. Отпустите, а?
– Чего? Какое увольнение? Ты еще службы не нюхал, а уже - стар!... Ты еще сынок, рядовой Лук, и даже не знаешь какой рукой за сиську жать. Так зачем, спрашивается, тебе увольнение?
– Я знавал женщин, товарищ старший лейтенант, больше, чем вы портянок износили.
Солдаты и сержанты загоготали: Лук за словом в карман не лез, а Онупера никто не любил. Даже капитан Исаев, молчун и флегматик, еле заметно усмехнулся.
– Ты еще каплей с конца висел, когда я присягу принимал, понял? Тебе еще служить, Лук-чеснок, как медному котелку.
Лук вытянул шею в сторону и грозно рявкнул:
– Рядовой Михальчук!
– Я!
– с веселой готовностью откликнулся тот, понимая, что камрад орет неспроста.
– В подведомственной вам каптерке медные котелки имеются?
– Так точно! Две штуки медных в НЗ, остальные из люмения.
– Срок службы медного котелка?
– Пятнадцать лет.
– Пятнадцать? Против докУмента не попрешь. Так значит котелки пойдут на дембель в одной "пачке" с товарищем старшим лейтенантом?... Это вам, товарищ старший лейтенант, служить как медному котелку. А у меня дембель не за горами.
Личный состав заблеял вповалку, Онупер побагровел, начал было матюгаться, но споткнулся на простом слове...
– Ну, ладно, Лук, сегодня ты поймешь, что такое - служба...
Не повезло Кеселю: попал он в одну смену с Луком и теперь почти наравне с ним хлебал тяготы и лишения караульной службы. Караульные сутки разбиты на четыре цикла, шесть часов каждый: два часа на посту, два часа -бодрствование в караульном помещении, два часа - отдых, сон.
Два часа Лук стоит на посту - и это единственный просвет, где можно отдохнуть и успокоиться. Все остальное время начкар Онупер демонстративно изводит Лука придирками и бессмысленными приказами. Поначалу Кесель смотрел на Лука зверем: ему не улыбалось реагировать на все виды учебных и боевых тревог, вместо того, чтобы играть в домино или кемарить. Но на следующее утро и он дозрел.
– Слушай, Шура, может его пугануть, пидараса, когда на посту стоять будем? Уложить мордой в землю, мол, не расслышал пароля?
– Нельзя. Раздуют - и тут "грубяком" не отделаешься. Донской(сержант-разводящий) и смена подтвердят, что отзыв был громким... Чем в дисбат, так лучше просто завалить.
– Ты что, ... лся? Нет, Шура, не вздумай, не надо!
– Да я шучу...
– Лук, если и шутил, то самую малость: издевательства Онупера очень его достали и временами он с беспокойством ощущал, что еще вот-вот - и разревется от бессильной злобы... Эх, вот если бы... Если бы...