Шрифт:
Лидия мысленно усадила рядом Кутузова, который не глупел никогда, и ей стало стыдно перед ним. И скучно.
– Что ж тут стесняться, Коля, - сказала она.
– Достойное применение своей физической силы. Не то что эти, со штангами. Если есть сила, то надо ее как-то... ("Что это я несу?" - подумала она.) Как-то применять.
Вера почтительно выслушала ее и закивала. Она боялась что-нибудь нарушить за столом. Когда Николай утром узнал, что в доме гостья, то и порога не переступил. Хотел уходить во времянку, к вздымщикам. И если бы не Лидия, которая медленно, осторожно приблизилась к нему, чистившему ружье у лабаза, и тихо заговорила (Вера видела в окно, как он косил глазом в лес и едва не вздрагивал), так точно ушел бы. Летом приезжала дочка, Валентина, с одной девушкой из бригады, вместе работают на алюминиевом заводе, так как ушел в зимовье - две недели не было! В отца. Тот после свадьбы в лес сбежал, осрамил ее перед всей Червянкой, но уж как во вторую-то ночь...
– А вы кушайте, кушайте! Это из сохатины котлеты, - прихлопнула Вера ненужное воспоминание.
– Коля лицензии берет, не думайте!
– Да я кушаю, кушаю, - ответила Лидия.
– Только мне много нельзя. Уже не тот возраст.
– И-и! Какой там возраст! Вон вы какая гладкая, чистая! Красавица! Прям Дженнифер Лопес!
– А вот выпить - я бы выпила. После вчерашнего стресса просто необходимо. Если есть, конечно.
– Да есть у нас. Я уж и не решилась поставить.
– Вера вопросительно посмотрела на сына.
Тот кивнул. Вера вышла.
– А вы не пьете, Коля?
– вежливо спросила Лидия.
– Я... пробовал, а потом... Пью, да! Могу.
– Немного выпить - это даже хорошо. Я учительница, а тоже иногда... принимаю.
Помолчали. Лидия подумала, что если хозяйка прячет спиртное, то этот Коля - запойный парень.
– А вы... по какому предмету?
– выдавил Николай. Он сидел малиновый от смущения.
– Химию я преподаю, Коля. Химию. И ученики зовут меня химозой. Вы сколько закончили?
– Десять. Я в армии учился, в вечерней школе.
– А почему в городе не остались?
– Не знаю... Мать одна... Я охоту люблю.
– И соболей промышляете?
– Да, соболей, белок...
– А мы здесь за соболями ездили. К Кочергину.
– Знаю такого...
– Неодобрительно сказал он, - пошутила Лидия.
– Браконьер?
– Да все тут... помаленьку...
– Пятьсот отдали за два баргузинских.
– Ну да?
– искренне удивился Николай.
– Ничего себе...
– А вы за сколько продаете?
– Да я-то что... Я-то не торгую. Сдаю.
– Вы удивительный человек, Коля. Не пьете, не торгуете. Нет, я серьезно! А с девушками? На танцы ходите? Деревня далеко от вас?
– Пять километров.
– А невесты есть?
– Какие там невесты...
– пробормотал Николай.
Вошла Вера с бутылкой рубиновой жидкости.
– Вот, - сказала она, ставя бутылку на стол, - на бруснике.
– Это хорошо, что на бруснике, - сказала Лидия.
– Ну? Николай!
Николай разлил настойку по рюмкам.
– Значит, познакомились!
– Вера торжественно чокнулась с Лидией.
– Темнеет рано, - задумчиво сказала Лидия, глядя в распадок.
– Рано темнеет... воют волки...
– Волков здесь нет. На том берегу волки, - сказал Николай.
– За десять километров.
– А какая тишь... Дремучая, дремучая тишь... И какая у вас здесь, Николай, скука.
Лидия по ступенькам, вырытым в склоне, начала подниматься к дому. Молодые сосны качались высоко в небе, и небольшой темный домик среди них, банька в распадке, у ключа, и огороженный жердями огород за домом казались ей необыкновенно убогими. Она не могла понять, что держит здесь здорового мужика, побывавшего в городе, хотя бы и в армии.
– Да, скука, - сказала она, стоя на крыльце, - скука смертная...
– Да?
– нерешительно спросил Николай, не понимая, о какой скуке она говорит. Сама Лидия - разве это скука? А как из Братска, даже из Червянки его тянет сюда, домой? А как весело пойти с собаками? А ходить целый день, а потом затопить печь в зимовье? Выпить чаю? И сам себе хозяин!
– Не, не скучно, - решительно сказал он.
– Не понимаю!
– сердито сказала Лидия.
– Нет! Ты ведь мужик! Тебе наверняка нужна женщина, два раза в неделю! Каждый день!
– Да это-то конечно, - Николай усмехнулся. Никогда он не думал, что может так говорить с незнакомой женщиной. А с Лидией, после того как выпили спирта на бруснике, постреляли рябчиков в распадке, он говорил легко. Это-то что ж...
– А-а!
– неизвестно чему обрадовалась Лидия.
– "Постучался в темное окошко - мне открыла милая моя..." А я уж со своим городским извращенным представлением - ну, извини.
Она новыми глазами глянула на него.
– Это что за птичка?
– показала она на крупную пеструю птицу, подлетевшую к самому крыльцу.