Он должен остаться на этой стороне, но хочет ли он действительно такого исхода для себя, Лайвен уже не знал. Еще пол часа назад он был уверен, что хочет, но теперь что-то изменилось. Он словно бы вернулся на восемь лет в прошлое, и этот мир снова стал для него чужим. Он снова был какой-то ненастоящий, как плохо нарисованные декорации, весь сделанный из камня и железа, зеркала здесь были всего лишь стеклом с отражающим покрытием, а закон слова нарушался на каждом шагу, потому что ни кто, ни когда не слышал о его существовании.

Лайвен бережно коснулся зеркала кончиками пальцев и закрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Они не были ни новыми, ни необычными. Как будто не было этого длительного перерыва, а был только какой-то неприятный, слишком затянувшийся сон, который должен был вот-вот кончиться и... И что тогда?

Лайвен не знал. Он только понял вдруг, что ему действительно с неодолимой силой хочется проснуться.

Я только посмотрю на нее, подумал он. Я впущу ее, мы поговорим, и я отправлю ее обратно, кем бы она ни была. А потом закрою проход навсегда...

Гладкая поверхность под его пальцами медленно потеплела, потеряла свои четкие границы, сделалась почти не осязаемой. А когда она исчезла совсем, Лайвен опустил руки и открыл глаза.

– Входи, - сказал он охрипшим голосом и отступил на шаг.

Она вошла просто и естественно, будто не грань между мирами переступила, а порог дома, где ее давно ждали и рады ее приходу.

А к каблучку ее сапожка пристал пожелтевший павший листок...

А в волосах ее блестели осенние дождинки...

А плащ ее тихо зашелестел, словно принес с собой осенний ветер, и шорох опавшей листвы, и запах мокрой коры, и вкус родниковой воды...

– Я ждала, - тихо сказала она.

– Чего?
– спросил Лайвен и откашлялся. Он плохо соображал.

Она удивилась.

– Пока ты впустишь меня конечно, - Она оглянулась в проем.
– Там сегодня дождь и холодно. Почему ты не впустил меня утром?

– Я...
– Лайвен глотнул. Он смотрел на желтый листок на паркете, - я не мог поверить... Только я один знаю вход сюда.

– Нет, - она с интересом оглядела прихожую.
– Теперь его знает Видящий мир. И он сказал мне.

– Видящий мир... говорил с тобой?

– Да, говорил. А ты здесь живешь?

Лайвен поднял глаза и посмотрел на нее. Что-то заставляло его думать, что он знает ее, но, убей бог, он не мог вспомнить кто она такая.

– Нет, - сказал он.
– Здесь тоже не живут в прихожих. Пойдем.

Он провел ее в комнату и усадил в кресло перед письменным столом.

– Значит то, за чем ты пришла так важно, - проговорил он, - если Видящий мир позволил тебе говорить с ним.

– Очень важно, - она посмотрела ему прямо в глаза, - Мой отец собирает союз Сильных... Он очень переменился с тех пор, как вы виделись в последний раз, - добавила она тихо, опустив взгляд.

– Твой отец?
– переспросил Лайвен нахмурившись.
– Кто он такой?

Она вскинула на него расширенные от удивления глаза.

– Так ты не узнал меня! Я Элия, дочь Знающего тень.

Будто громом грянуло это имя в маленькой комнате. У Лайвена даже зазвенело в ушах.

– Боже, - пробормотал он, - Но ведь тебе было тогда... было одиннадцать лет. И... Ты тоже очень переменилась.

– Да, наверное, - она улыбнулась, - Мне говорили, что я кое-чему научилась, - она взяла со стола зажигалку, повертела ее в руках.
– Здесь все такое не настоящее.

Зажигалка растаяла, как кусок льда на огне и стекла с ее ладони струйкой чистой воды.

– Я собственно не это имел в виду, - сказал Лайвен несколько озадаченно. Я, вообще-то, вот что хотел спросить: зачем ты меня искала?

Она снова посерьезнела.

– Ты должен остановить моего отца.

Он ждал такого ответа, но все же спросил:

– Почему?

Она помедлила.

– Ты - потому что этого больше не сможет сделать ни кто. Должен - потому что ты дал Слово. Остановить - потому что если ты этого не сделаешь, повториться эра Мечей. Я объяснила тебе все?

Лайвен кивнул.

– Куда уж больше, - проворчал он.

– Так сказал Видящий мир, когда я спросила его так же. Он знал, что ты тоже спросишь.

Конечно, подумал Лайвен. На то он и Видящий. Он знал, что я спрошу, и как мне ответить. И уж, наверное, знал мой ответ... Хотел бы я сам узнать его сейчас.