Вахитов явно растерялся. Пока он приходил в себя, из машины вышел Голощеков и крепко взял его за руку. И, видимо, понимая, что силовое давление неминуемо, бортинженер бросил на заднее сиденье кейс и вслед за ним сам полез в "мерседес". Как только дверцы захлопнулись, Голощеков тут же их заблокировал.

– - Немного отъедем в сторону и там спокойно переговорим, -- тихо сказал начальник службы безопасности.

– - А что, собственно, произошло?
– - Вахитов старался быть спокойным.

– - Почему вы не сели в свою машину?
– - на вопрос вопросом ответил Голощеков.

– - Потому что сигаретная пачка на сиденье была сдвинута...Она должна лежать на газете, на последнем слове заголовка...

– - А чего вы боитесь?
– - спросил Воробьев.
– - Сели бы и поехали.

– - Сел бы и взлетел на воздух?
– - Вахитов закурил.
– - В Женеве меня уже допрашивали -- почему я не привез посылку?

– - Именно это и будет темой нашего разговора...Кто из вашего окружения знал о том, что вы перевозите во время рейса в Швейцарию?
– - Голощеков говорил так, словно перед ним был не взрослый человек, а школьник.

– - Знал ваш шеф, знали вы, знала ваша охрана...

– - Пардон, охрана ничего не знала. Кто еще был в курсе?

– - И, очевидно, знали те, кому я в Женеве эти посылки передавал. А что, собственно, случилось? Какие-нибудь неприятности?

– - Мягко сказано, любезный, -- Голощеков взглянул на Воробьева, как будто спрашивая -- открывать бортинженеру все карты или сразу брать его на прихват?
– - Хорошо, я вам скажу...Машину с посылкой, в районе Редькино, расстреляли, погибли четыре наших человека и посылка, естественно, испарилась...Нам нужны какие-нибудь концы. Сразу оговорюсь, времени на длинные разговоры у нас нет.

– - Это уже серьезно, -- сказал Вахитов, -- но при чем тут я?

– - С кем вы в последнее время общались?
– - грубо спросил Воробьев.
– Кто мог вычислить эту вашу...нелегальную деятельность?

– - Надо быть последним идиотом, чтобы такими вещами с кем-то делиться...

– - А почему мы вам должны верить?

– - А почему вы мне не должны верить? С таким же успехом я могу иметь претензии к вам. Я всего лишь посредник и теоретически мог бы нести ответственность, если бы посылка исчезла из моих рук, -- сказано было таким тоном, что они поняли -- дальнейший разговор бесполезен.

– - Где вы живете?
– - спросил Голощеков, хотя прекрасно знал, что Вахитов снимает комнату на проспекте Мира,14.

– - На проспекте Мира.

Воробьев взглянул на часы.

– - Мы вас отвезем домой... Не возражаете?

Вскоре они выбрались на шоссе и устремились в сторону Кольцевой дороги. Они ехали тем же путем, каким обычно отправляли в "Домодедово" посылку. Когда подъехали к Редькино, Воробьев взглянул в зеркало -- хотел подсмотреть выражение лица Вахитова. Но тот отрешенно глядел вперед и только слепой мог не заметить в его глазах нечто гораздо большее, чем тоска...

– - Вадик, притормози, -- попросил сидящий рядом с бортинженером Голощеков.
– - Вот у этих берез какая-то сволочь расстреляла наших людей... Кто за это ответит?

Вахитов не отреагировал, он подавленно молчал и тяжело затягивался сигаретой.

Своего пленника они отвезли не домой к нему, а в лесопарковую зону Лосиноостровской. На одной из многочисленных проселочных дорог они припарковались. Несколько минут в машине стояла гнетущая тишина.

Голощеков начал с того, что детально описал бортинженеру всю обстановку его жилища -- где что лежит, какого цвета обои, чайник, телефон -- вплоть до того, каким шампунем и кремом для бритья пользуется хозяин. И когда Вахитов осознал, что вся его жизнь стала достоянием этих людей, он не то что сник, он почувствовал себя раздавленным червем...

– - Что вы от меня хотите узнать?
– - вопрос был не столько оригинален, сколько своевременный.

Воробьева начинал раздражать этот играющий в непорочность бортинженер. И потому, не щадя его самолюбия, сказал:

– - Чтобы ты, парень, не питал больших иллюзий на наш счет, взгляни на это...
– - Воробьев вдавил в щеку Вахитова "вальтер".
– - Если это для тебя не аргумент, давай выйдем и я тебе покажу очаровательное место, где ты выроешь себе могилу...Короче, нам нужна полная информация о твоих последних днях... может, неделях -- где, с кем, какие вел разговоры? Чем больше будет искренности, тем больше у тебя будет шансов вернуться назад, к своему красному в белый горошек чайнику...

Вахитов угрюмо молчал и, склонив голову, рассматривал зажатую в руках сигарету. Возможно, он думал о 30 тысячах долларов, которые хранил в маленьком сейфе у себя дома.

Заговорил Голощеков:

– - Если ты будешь разыгрывать из себя немого, мы можем подумать, что имеем дело с трупом. А с трупами, ты сам знаешь, как поступают -- или в яму или в крематорий...

– - Только ради бога не стращайте, -- вдруг ожил Вахитов.
– - Самолет, на котором я летаю, дважды захватывали террористы, а они покруче вас, -- он вялым движением руки полез за пазуху и вытащил портмоне.