– Хекмдар говорит правильно, - согласился Джанполад,- однако извиняться за случившееся не стоит. Вы велели взять нас под стражу, а теперь переживаете из-за этого?.. Я понимаю, хекмдар не испытал на себе, что значит тюрьма, но мы, крестьяне, привычны к неволе. Каждый месяц серхенги* хекмдара отправляют в тюрьму сотни аранских крестьян. Что касается спасения нашего уважаемого гостя от смерти, это наш долг, наша святая обязанность, завещанная нам предками. У нашего народа, уважаемый элахазрет хекмдар, есть один обычай: человек, в доме которого с гостем произошло несчастье, теряет уважение всех, и на его воротах вешают колючку. Колючка на воротах означает, что гостю в этот дом входить опасно. Такой крестьянин теряет право называться гражданином деревни, теряет право принимать участие в жизни общины, теряет уважение джамийета**.

______________ * Серхенг - чиновник по сбору налогов. ** Джамийет - общество, здесь - односельчане.

Атабек Мухаммед решил, что настал удобный момент заговорить о своем деле.

– Я уже много дней убеждаюсь в том, какой вы благородный и гостеприимный народ, - начал он.
– Подобного гостеприимства я не встречал ни в одном из подвластных мне государств. В благодарность за такое сердечное отношение ко мне я хочу осчастливить твою дочь, приобщив ее к роду Эльдегеза.

Намерение атабека Мухаммеда не обрадовало Джанполада.

– Великий хекмдар, - сказал он, - вы властны распоряжаться нашим добром и нашими жизнями. Смеем ли мы, ваши слуги, ослушаться высочайшего приказа? Однако у меня нет права решать судьбу своей дочери.

– Почему?
– удивился атабек.
– Разве ты не ее отец?!

– Выслушайте меня, владыка нашего добра и наших жизней! Пока ребенок не достиг совершеннолетия, мы родители, занимаемся его воспитанием. Но как только он становится совершеннолетним, его судьбой распоряжается община.

– Какая-такая община?

– У нас есть четыре аксакала*. Они властны решать такие дела.

______________ * Аксакал - седобородый старец, почетное лицо.

– Аксакалы назначаются местными властями?

– Нет, их избирает община.

– Разве вы не признаете местной власти? Кто у вас собирает налоги?

– Налоги местным властям передают эти самые аксакалы.

– А кто вершит правосудие, кто наказывает?

– Кого же наказывать, если у нас в деревне нет обмана, воровства, лжи, насилия, убийств и обид?

– Гм, ну а кто призван карать в том случае, если, допустим, кто-нибудь позарился на чужую землю или отвел воду с поля соседа на свой участок?

– Здесь нет чужой земли. И вода, и сады, и поля - все это народное добро.

– То есть как это - народное добро?

– Да, народное добро. Поля, сады, виноградники - все общее. Мы работаем на земле сообща.

– - А урожай?..

– - Урожай принадлежит всей деревне. У нас общие амбары, общие продукты. Мы живем в одинаковых домах. Вещи, которые вы видите в этом доме, есть у каждого крестьянина.

– А кому принадлежит дом, в котором живу я?

– Всей общине и мне также. У нас каждый член семьи должен иметь свою комнату. В нашей семье три человека, и у каждого отдельная комната. Кроме того, у каждой семьи есть еще две комнаты - для гостей. Нашим девушкам запрещено выходить замуж за чужаков и уезжать на чужбину. Они должны выходить замуж за парней из нашей же деревни. Если, случается, девушка полюбит парня из другой деревни, парень должен принять обычаи и законы нашей деревни. Но и это дело непростое. Аксакалы обязаны подробно узнать родословную жениха. Если он или кто-нибудь из его родственников совершили в жизни что-либо дурное, то аскакалы не принимают парня в нашу деревню и не разрешают ему жениться на нашей девушке. То же самое касается и наших парней. Если парень полюбил девушку из другой деревни и хочет привести ее в свой дом, аксакалы проверяют, насколько эта девушка честна, благородна и воспитанна, и лишь после этого она имеет право жить в нашей деревне. Именно поэтому я не могу нарушить наш обычай и пообещать элахазрету свою дочь. Я боюсь потерять право называться гражданином этой деревни. Мне кажется, элахазрет сам не пожелает сделать меня несчастным на закате моих дней.

Удивленный атабек призадумался. То, что он видел в этой деревне, и то, что сейчас услышал от отца Гёзель, больше походило на забавный сон, чем на реальность.

"Любопытный народ!
– думал он.
– Необычные, интересные люди!.."

– Кто обучает ваших детей?
– - спросил он.
– Много ли в деревне духовных лиц?

– У нас нет совсем духовных лиц, ибо в них нет надобности. Все, что они могли бы нам сказать, уже сказано нашими предками. У нас никто не грешит, поэтому некого пугать муками ада. Если ад действительно существует, нам он совсем не страшен.

Атабек Мухаммед усомнился: "Похоже, что жители деревни Джанполад вовсе не мусульмане!"

– А как у вас с верой?
– спросил он.

– Мы считаем себя учениками Ахи Фарруха Зенджани и признаем только его учение о братстве.

– Значит, вы не мусульмане?!

– Нравы и обычаи заменяют нашему народу религию. А нравы наши основываются на идее братства, провозглашенной Ахи Фаррухом. Все наше внимание обращено на мирские дела. Мы очень любим искусство, музыку, поэзию, наши идеалы - искренность, верность, правда.