– - Не переходит, -- пришлось вступить в разговор еще одному участнику, Политологу.
– - В политике не переходит. Вы ведь никого не приглашали к своей игре. Это ваша игра, и правила в ней определяете вы...

– - То есть лидерствовать это значит...

– - Запускать один шар за другим. Владеть инициативой.

– - А остальным заговаривать зубы.
– - Опять добавил Информационник...

– - Все это весьма интересно, но при чем здесь дела корпорации?
– - Снова завелся Сергей.
– - Я на совещании или на передаче Познера?

– - У Познера этого не услышишь, -- улыбнулся Михеев.

– - Стоп, стоп! Мы явно не туда заплыли!
– - Протестовал Сергей. Мы куда-то не туда... Черт, вы угробите корпорацию!..

– - Корпорацию? Наша корпорация -- песчинка в вихре событий, на которые мы не влияем...

– - И что из этого?

– - Пока не знаю. Но, думаю, о корпорации уже можно забыть.

– - Что значит забыть?! А долги?..

– - Долги?
– - Раздумчиво говорил Михеев.
– - А я что-то перестаю верить, что это наши долги. Лично я вел дела честно...

– - Чьи же тогда? Клинтона?
– - Взвился Сторожук.
– - Или этой неведомой ложи, о которой тут столько плели?

– - Есть, конечно, и наша вина.
– - Отставил бутылку пива Михалыч.
– - Не строй бизнес на песке. За науку надо платить, вот мы и платим.

– - Может, пошлем Клинтону счет за "кидок". Или солнцевских натравим...

– - Солнцевских, говоришь?
– - Развеселился Михеев.
– - А что, мысль забавная...

Под самый занавес он поинтересовался у Финансиста:

– - Какими же ресурсами нужно обладать, чтобы играть в такие игры?

Тот пожал плечами:

– - Каждый проект считать надо...

11 сентября 2001 года, 7.17., Нью-Йорк

Звонок был в машину. Номер этого телефона знали всего несколько человек. Точней -- трое, номера которых отличались от его номера только последней цифрой.

– - Слушаю.

– - Рональд, куда ты направляешься?
– - голос Джона Баротти, которому двадцать семь лет назад надо было итти в Ла-Скалу, а не в Гарвард, там бы он составил значительную конкуренцию самому Поворотти, звучал с обычной его сицилийской экспрессией.

– Какие дела, Джон?

– Если ты где-нибудь в центре, уноси-ка оттуда ноги, приятель. Приезжай на Берроуз 123. Мы здесь.

– - Джон, у меня через полчаса деловая встреча. На шестьдесят седьмом, ты понимаешь о чем я? Я приеду сразу, как только закончу.

– - Даже если у тебя там горит, плюнь на все и приезжай сюда. Есть информация, Рональд.
– - его друг и коллега сделал особое ударение на "информация".
– - Черт, не по телефону...

– - С каких пор ты стал такой пугливый? Тебя слушают пришельцы из космоса?

– - Ну, ладно, Рон! Просто хреновые дела, старина. Не очень бы я хотел, чтобы на наш канал сел какой-нибудь хакер.

– - Если какой-нибудь парень настолько потерял голову, чтобы слушать нас, я сам положу цветы на его могилу.

– - Пришел "подкидыш".
– - Подкидышем в следственном управлении ФБР называли анонимки.
– - Якобы готовится серьезный терракт. Какой-то засранец решил поставить на уши Нью-Йорк. Сработано под арабов, -- "аллах акбар" и все такое.

– - Не препятствую, -- усмехнулся Рональд.
– - Я бы и сам сейчас с удовольствием прошел с пулеметом по Бродвею. Первыми, кого бы поставил на уши, как ты выражаешься, это таксистов. Здесь пробка на пробке. Давай после, Джони. Я все-таки заскочу к Сэму, он позвонил, что подошли материалы. Тоже говорит, важно, что-то насчет аферы века с ценными бумагами.

Рональд Маклейн положил трубку. Это был крупный пятидесятилетний мужчина. По одной его короткой седой стрижке можно было угадать видавшего виды полицейского.

В его годы другие сидят в высоких кабинетах, в подчинении сотня-другая спецов, а он -- лишь старший инспектор. Нельзя сказать, что неудачник -целый ящик его стола почти доверху набит визитками, лично пожалованными и президентами, и голливудскими воротилами, многие были бы рады сделать для Рона маленькую приятность. Но с годами Маклейн стал все отчетливей понимать: наверху ничего хорошего. Сейчас он волен делать, что хочет. Тем более, что начальство, зная его, лишь утверждало направления работы, которые он сам для себя "нарывал". Для себя и для своей группы, состоящей из троих таких же мастодонтов Бюро. Вместе с Джони и Сэмом они проработали в этом гадюшнике в общей сложности семьдесят четыре года. Подсчитано за парой бутылок виски.

30 август 1998 года. Москва

– - Что за мура?
– - Паленый выключил магнитофон.

Полчаса он добросовестно слушал кассету, надеясь встретить на ней хоть что-нибудь заслуживающее внимания. Но шла какая-то лабуда -- о Штатах, политике и бильярде.

Компьютерщик дернул плечами:

– - Откуда мне знать. Мое дело снять информацию.

И вот сейчас Паленый ехал на Кутузовский. К человеку, которого чтил. Уж он то разберется, что за политику развели за бильярдом эти бизнесмены.