– Ничего. Не выудили так не выудили.

Мелихар простуженно раскашлялся, потушил сигарету пальцами и кинул взгляд вдоль коридора.

– Только вот что...
– равнодушно пробормотал он, - другой раз можно выдать, хоть и держишь язык за зубами.

Куда он гнет? Почему не говорит прямо, черт бы его побрал!

– Послушайте, - продолжал Мелихар, чуть шевеля губами, - знаете, что такое подсадной? Нет? Старый трюк. Подсадной пьянеет оттого, что его выпустили на свободу, и приводит к ним остальных, как на веревке. Тут много глаз.
– Ткнув безмолвного помощника в грудь, он прибавил: - Конечно, лучше всего, когда ты ни во что не впутывался, а потому никто из тебя ничего не может выжать, правда?

Что у тебя на уме? Вызывающая беззаботность, с которой говорил Мелихар, задела Гонзу.

– Откуда вы знаете, что из меня нечего было выудить?
– вырвалось у него. Думаете, я трус? Зас... с аттестатом? Было, если хотите знать... было!

– Заткнитесь!
– резко остановил его Мелихар, невидный в темноте коридора.

Кто-то прошел мимо, дверь скрипнула, шаги удалились, но напарник долго не подавал голоса. Гонза слышал его дыхание, испытывая тягостное ощущение, что на него упорно смотрят.

– Да что я тут с вами время теряю...
– промолвил Мелихар уже без всякого пыла.
– Неохота мне из-за вашей болтовни беду наживать. Я ничего не слыхал, хоть расшибите свой ученый кочан! Ничего не поделаешь... никогда вам не образумиться, одно слово - гимназер!

– Главное - вы сами благоразумненький! И такие, как вы...
– кинул Гонза, задыхаясь от злобы. Выпрямился лицом к лицу с этой огромной тенью. Взорвался. Теперь-то я ему все выложу! Все, что о нем думаю! Гонза с изумлением слушал себя: - Вам мажут медом по губам... подкупают вас деньгами и водкой, чтоб вы для них вкалывали... вы нужны им для их войны... Вы благоразумны! Эти ваши электроплитки... эта шарашка... Деньги-то не пахнут! Плевать вам на все, так?!

Он не договорил. Прежде чем он понял, что в бешенстве наговорил лишнее, было уже поздно: крепкая рука схватила его за шиворот и стала трясти, как сухую тростинку, превратив в беспомощный предмет. В лицо ему пахнуло прокуренным дыханьем.

– Ты!.. Нахальный... щенок... Только еще пикни - пришибу! Ты... смеешь меня упрекать, а сам дальше собственного носа не видишь! Кто тебя кормит, дохлятина? Как ты смеешь оскорблять людей, о которых понятия не имеешь? Ты, пузырь надутый... кабы не был таким дохлым...

Сейчас он меня убьет! Зачем я это сказал, дурак... Ну и пускай, пускай знает! Гонза с бешеной силой уперся ему в грудь.

– Ну и бейте, - прохрипел он, почти теряя сознание.
– Бейте... чтоб мне не отвыкнуть... я уже привык там...

Руки Мелихара разом разжались - страшная сила, прижавшая его к стене, чуть не лишила его последнего дыхания, - но теперь он был свободен. Шипенье, как из лопнувшей трубы парового отопления. Это было все. Мелихар уходил, нет, убегал, может быть, испугался силы своих рук, распахнул дверь в фюзеляжный, огромная фигура его скользнула в полосе света и скрылась в проходе.

Эхо захлопнувшейся двери отдалось в пустом коридоре.

Что же это? Что я наделал? Я там с ума сошел, совсем спятил. Оскорбил Мелихара. Что я знаю? Он прав, прав, он меня предупреждал, он добра мне хотел, конечно! Как же теперь быть? Поправить дело, пока не поздно. Подсадной... А что, если он прав и мое освобождение в самом деле ловушка? Во что бы то ни стало найти ребят и все им выложить, пока они не наделали глупостей. Ох, этот нож!

Голова трещала от напряжения, в животе урчало от голода. Гонза провел рукой по лицу и вышел во двор глотнуть чистого воздуха, но не мог освободиться от отвращения к самому себе. Извинюсь перед ним, переломлю свою идиотскую гордость!

Вернувшись в цех, он уже с порога стал искать глазами кого-нибудь из ребят, но никого не увидел. Где Павел? Где Войта? Как это они сами до сих пор меня не отыскали? Что с ними случилось? Спокойно! По проходу навстречу ему шел Пепек. Нет, я тогда не ослышался. Посмотри на него, вот кто тебя подсидел, а теперь спокойненько посвистывает себе, выпятив губы, кепчонка набекрень, вот увидел тебя, изображает удивление, хоть наверняка давно знает, что ты вернулся! Не вотрешь очки!

Спекулянт моргнул как ни в чем не бывало.

– А-а, привет. Ну как дела?

– Как видишь, - отрезал Гонза с кривой улыбкой.
– Цел остался.

– Славно, милок. И ничего не выжали, а?

– А ты знаешь, что из меня что-то можно было выжать?
– В этом вопросе была вызывающая двусмысленность, на которую его подбил вопрос Пепека. Гонзе показалось, что щучье лицо в какую-то долю секунды дернулось, но Гонза сам вывел его из затруднения.
– Какая-то ошибка. Ничего серьезного...

– Да ну?
– удивился Пепек. Сопнул носом.
– Может быть. Люди - сволочи. А как...
– запнулся он, - взбучку... получил?