Когда тягачи подошли к берегу Миуса - уже гудело по всему фронту. Немецкие батареи били беглым огнем, вспышки орудийных выстрелов по ту сторону луга за бугром полыхали, как зарницы. Немцы били пока что не по хутору Южному, а вправо, по селу Теплому, - видимо, там почудилось им наибольшее скопление "танков".

Дорохин, посвечивая фонариком, указывал дорогу.

– Держи за мною!

Отвел один тягач подальше от берега, вторую и третью машины развернул в затылок первой.

– Это ж кого мы будем на хозяйство становить?
– спросил один водитель тягача.
– Кто здесь старший?

– Вот председатель колхоза, - указал Дорохин на Харитона Акимыча.

Старик был уже на берегу, оделся. В воде возился один Головенко.

– Этот дед?.. Магарыч будет, председатель?

– Понимаешь, товарищ, какое положение, - гастроном еще не открыли в хуторе. Со дня на день ожидаем - доштукатурят потолки, люстры повесят, прилавки покрасят, навезут коньяку, шампанского...

– Я не про сегодня спрашиваю. После войны приедем - угостишь?

– Об чем вопрос? Пир горой закатим!

Водители сцепили машины кусками стального плетеного троса.

– Кто там - пройдет вдвое?
– спросил Дорохин Головенко.

– Пройдет... Давайте конец, - отозвался замерзающий в реке тракторист.

– Держи!

– Пробуем, что ли, товарищ лейтенант?
– спросил, усаживаясь в кабину, водитель головной машины.
– Нам тут долго нельзя маячить. Приказано курсировать туда-сюда.

– Пробуйте. Бородач, завязал?

Головенко пускал пузыри, нырял.

– Ух, глубоко! Киньте мне болт с гайкой. Тут петля, на болт возьму...

– Я вылез, товарищ лейтенант, - сказал Харитон Акимыч.
– Невтерпеж! Ему все же не так холодно - у него одна нога деревянная.

– Эй, браток, довольно тебе нырять! Трогаем? А?

– Все... Готово!

Харитон Акимыч перекрестился:

– Господи благослови!

– А ты, дед, оказывается, религиозный, - сказал Дорохин.

– Какое религиозный! Десять лет не говел. Так, прибегаю в крайнем случае...

Моторы взревели. Уже нельзя было разговаривать обыкновенным голосом, нужно было кричать.

– Кузьма!
– закричал Харитон Акимыч.
– Греби прочь! Трактор вытащили - тракториста задавим!

Видно, все же крепко засосало речным илом за полтора года "утопленника" - три гусеничных шестидесятисильных тягача буксовали на месте, трос натянулся, как струна, а груз в воде не подавался.

– Стой!
– закричал Дорохин.
– Так не пойдет. Недружно берете. Давайте по сигналу, на фонарик, разом! Смотрите все сюда. Зеленый цвет: "Приготовились!", красный: "Взяли!"

Сто восемьдесят лошадиных сил рванули разом. Что-то тронулось, забурлило в воде.

– Идет! Давай, давай!..

Моторы ревели на полном газу. Тягачи буксовали... Лопнул трос... В хуторе, в садах, разорвался первый снаряд, пущенный немцами в эту сторону.

– Перелет... Ныряй, Кузьма!
– сказал Дорохин.
– Вчетверо пройдет?

– Пройдет, - содрогаясь всем телом, полез в воду Головенко.
– Надо было сразу вчетверо...

Второй, третий снаряды легли на лугу, но в стороне, метрах в двухстах.

– Вслепую бьет, наугад, - сказал старшина.
– Не видит нас.

Бух!.. Снаряд упал в реку, разорвался, взметнулся большой столб воды и грязи. Головенко нырнул, долго не показывался на поверхности.

– Эй, дядя!
– закричал ему один водитель.
– Ты не ныряй, когда в воду снаряд упадет. Оглушат тебя, как сома!

– Не обращай внимания!
– крикнул Дорохин.
– Это они воду подогревают, чтоб тебе теплее было. Крепи получше! Все? По местам! Приготовились! Переключил глазок фонарика на красный цвет.
– Взяли!..

Из взбаламученной, черной, чуть поблескивавшей рябью при вспышках ракет воды показались сначала труба воздухоочистителя, потом радиатор и топливный бак, облепленные водорослями.

– Идет, идет...

Трактор выполз на берег, весь в тине, водорослях - чудо морское.

– Вытащили голубчика!
– закричал Харитон Акимыч.

– Вытащили!
– прыгал на деревяшке вокруг трактора Головенко.
– Я боялся - порвем ось или кронштейн.

Дорохин шел рядом с влекомым на буксире трактором, не обращая внимания на комья грязи, срывавшиеся с колес, щупал его мокрые, облепленные тиной бока, обрывал с них водоросли. Хотел что-то крикнуть подбежавшему Харитону Акимычу - сорвался голос. Молча потрепал старика за плечо...