Приходилось нам в то время вести работу и с местным населением. Отношение гуцулов к Советской власти было исключительно доброжелательным. Однако кое-кто пытался ввести в заблуждение крестьян, рассказывая всяческие небылицы о коллективизации. Каждую неделю в сельсовете или школе собирался народ, и кто-нибудь из нас - я, Скляр или члены партии братья Алексей и Николай Хретинины, командиры отделений сержанты Иван Беляев и Василий Борисов выступали перед гуцулами с обзором текущих международных и внутренних событий. Рассказывали о жизни колхозной деревни. Усилия наши не пропали напрасно. Постепенно с жителями сел у нас установились самые тесные дружеские контакты. Многие из гуцулов помогали нам в охране границы.

Как-то после подобной беседы я возвращался из села Ивашковцы на заставу. За околицей меня окликнули:

– Товарищ начальник, подождите, хочу вам что-то сказать.

Ко мне подошел житель села Ивашковцы Михаил Осовский, которого односельчане величали Михасем. За сорок лет жизни он успел немало повидать. Тяжело жилось малоземельному крестьянину в буржуазной Польше. Вроде и небольшая семья была у Михаила Ивановича, а прокормить, обуть, одеть ее он не мог. В поисках заработка вынужден был уехать за границу, добрался до Франции, но и там не нашлось работы. Тогда отправился Михаил Осовский в Америку, а потом в Канаду. Однако и в хваленом Новом свете оказалось, что хрен редьки не слаще.

Три года Осовский прожил на чужбине, но не разбогател. Едва собрал денег на обратную дорогу. Вернулся в родное село, в свой дом. По-прежнему стал обрабатывать скудный надел земли - сажал картофель, сеял овес. Иногда удавалось устроиться на вырубку леса. В общем, кое-как перебивался. Однако нужда заставила Осовского искать и "побочный" заработок. И приловчился он ходить через польско-венгерскую границу. Туда скупщику Берко носил так называемую "матку" - головню на колосьях ржи, из которой изготовлялось дефицитное лекарство. Взамен получал различные товары. Бывало, кого-нибудь и проводил через границу. Так и пошла о нем слава на всю округу как об опытном "ходоке" и проводнике. Мы тоже стали присматриваться к Осовскому, и однажды после очередного "вояжа" за кордон пограничники задержали его.

Мне пришлось побеседовать с Осовским, и он дал слово, что советскую границу больше никогда нарушать не будет.

Сейчас он нерешительно переминался с ноги на ногу:

– Старшина начальник, вот какое дело... В воскресенье я был в Борине на базаре. Там ко мне подошел один прежний приятель и сказал, не хочу ли я подзаработать. Приезжай, говорит, в следующее воскресенье сюда пораньше, мы обо всем договоримся. Дело для тебя привычное, кое-кого проводишь через границу. Вначале я хотел отказаться, но потом решил: если откажусь, они найдут другого, и вы не будете знать, где и когда они пойдут. И я согласился на эту встречу. Как мне быть, старшина начальник?

– Ну что ж, Михась, спасибо за предупреждение. На базар езжай, а мы что-нибудь придумаем.

К этому времени я уже хорошо знал местность на участке заставы и мог предложить, где лучше всего организовать задержание нарушителей границы, о которых сообщил Осовский. Комендант погранучастка, получив все необходимые данные, согласился с моим мнением. Местом встречи с нарушителями наметили поляну, находившуюся в лесном массиве между речками Стрый и Кривчанкой. К условленному времени здесь расположились пограничники. Около двух часов ночи из леса на поляну вышел человек. Внимательно осмотрелся, послушал, махнул кому-то рукой. Появилась группа людей. Когда она оказалась на середине поляны, раздался окрик: "Стой на месте!" В ответ прозвучали выстрелы. Тотчас в небо взвились ракеты. Бандиты продолжали стрелять, пытаясь добраться до леса. Но их везде встречали огнем. В общем, деваться им было некуда. Восемь человек сдались. Двоих убили в перестрелке. Мы подобрали карту-схему с нанесенным на ней расположением наших воинских частей, узлов и линий связи. Были изъяты также золотые веши и монеты на сумму 350 тысяч рублей. В то время уже шло формирование дивизии "СС - Галиция". И группа шла за кордон, неся с собой золото на финансирование этого преступного войска.

Так бывший "ходок" и контрабандист Михаил Осовский стал нашим надежным помощником в охране границы. А после войны он организовал колхоз в селе Ивашковцы, стал первым его председателем.

Вскоре после нового, 1941 года Максим удивил меня признанием.

– Ну, начальник, - сказал он, хитровато щурясь, - женюсь.

От неожиданности я не знал, что сказать.

– Кто она?

Скляр улыбнулся:

– Учительница Матковской средней школы Альбертина Жанновна де Вальер.

Вспомнилась стройная девушка с большими черными глазами, первая встреча с которой у меня произошла еще в феврале прошлого года. По служебным делам я тогда был в Маткове и там узнал о приезде новых учительниц. Войдя в хату, где их поселили, я увидел за столом трех девушек. Попросил предъявить паспорта и проверил необходимые служебные отметки. Так мы познакомились. Валентина Ковалева, Клавдия Яковенко и Альбертина де Вальер приехали сюда на работу после окончания Харьковского педагогического училища.

Условились со Скляром о дне, когда он сможет побывать в райцентре Борине и зарегистрировать брак. Свадьбу сыграли в очередное воскресенье. В комнатушке, где мы жили с политруком, собралось шесть человек: Альбертина, две ее подруги, Максим и мы со старшиной заставы Вершининым. Пили чай, пели песни, слушали любимые пластинки: Лемешева, Утесова, Шульженко.

А в Карпаты пришла весна. В горах еще лежал снег, но небо было уже голубым, теплым, и с каждым днем все ярче светило солнце. Зашумели первой талой водой ручьи. Звонкая капель по утрам бодрила часовых.