В донесении штаба полка в управление охраны тыла Юго-Западного фронта говорится: "27 декабря 1941 года в 15.30 командующий 21-й армией отдал приказ истребительному отряду в ночь с 28 на 29 декабря просочиться через линию фронта, выйти в район урочища Становое, оседлать шоссе Харьков - Белгород Курск, уничтожать проходящие резервы противника на этой дороге. Срок операции в тылу врага - трое суток. По выполнении задачи истребительный отряд сосредоточивается в местечке Короча. Готовность отряда к 18 часам 28 декабря".

Майор запаса Заварзин, проживающий в городе Ижевске, написал мне: "В то время я служил в третьем батальоне 92-го полка. Наш батальон и штаб полка располагались в Короче. Помню, шло формирование истребительного отряда. Я тоже вызвался добровольцем. Командовал нашим батальоном капитан Бурцев, военкомом был старший политрук Постников, парторгом - политрук Терехов, а командирами взводов: автоматчиков - старший лейтенант Шумаков, станковых пулеметов лейтенант Филоненко, стрелкового - лейтенант Шаманский.

Нам выдали белые маскировочные халаты. Командиры и бойцы готовили оружие. Было очень холодно. Затворы и все подвижные части автоматов, винтовок и пулеметов протирали спиртом.

28 декабря командование отряда поставило нам задачу Вечером мы направились в штаб армии. Там нас объединили с батальоном Красной Армии.

Линию фронта мы миновали спокойно. Сказывался опыт, который был приобретен во время боевых действий в окружении. Все пограничники горели желанием быстрее встретиться с фашистами и дать им по зубам.

Немцы в то время в основном держались сел и деревень, превратив их в свои опорные пункты. А промежутки прикрывали заграждениями, минировали или держали под огнем артиллерии, минометов и пулеметов. Но к моменту нашего перехода выпал большой снег. Особенно много его намело в балки и овраги. Заграждения потеряли свое значение. Разведка, высланная в места, через которые пролегал путь истребительного отряда, обнаружила "бреши" во вражеской обороне. Всю ночь отряд шел оврагами и перелесками".

В шесть часов 29 декабря пограничники и бойцы Красной Армии вошли в хутор Калинин. Хуторяне были удивлены, откуда в тылу у немцев появилось столько наших бойцов. Они охотно угощали пограничников всем, что имели. И как бы невзначай спрашивали: "Что, наши выгнали немцев из Белгорода, теперь они больше не придут сюда?" И рассказывали о своей тяжелой доле. Особенно жаловались на старосту, который, по их словам, был предателем и активным пособником немцев: забирал скот, выдавал советских активистов. При Советской власти он был судим, а вот теперь работал на врага.

Капитан Бурцев поручил старшему лейтенанту Коваленко проверить эти данные. Все подтвердилось. С великим усердием и злорадством староста отбирал у своих односельчан скот, хлеб, шубы, валенки - словом, все, что мог, и передавал это немецкому командованию. Предателя тут же судили. Покидая гостеприимный хутор Калинин, пограничники взяли с собой и кровопийцу старосту. В нескольких километрах от села ему был зачитан приговор - расстрел. Приговор, объявленный старшим лейтенантом Коваленко, был тут же приведен в исполнение.

В заданный район истребительный отряд пришел уже засветло. Остановились в лесу недалеко от шоссе. Выслали дозоры, разведку. Командиры решали, как лучше выполнить боевую задачу и парализовать движение немецких войск на важной магистрали Харьков - Белгород - Курск. К 8 часам утра 30 декабря пограничники и бойцы Красной Армии заняли позицию на опушке большого леса у хутора Берегового в тридцати километрах севернее Белгорода. Ближе всего к дороге расположился взвод автоматчиков, которым командовал старший лейтенант Шумаков. Шумаков приказал вырезать несколько пролетов телефонной линии, соединявшей Белгород с Обоянью.

Участник этого рейда сержант Бондаренко, продолжавший потом службу в подразделении, которым я командовал, рассказывал:

– В истребительном отряде я находился во взводе Шумакова. Мы занимали круговую оборону в лесу. Старший лейтенант расположил на опушке наблюдателей, остальные бойцы окопались. В центре обороны был командный пункт отряда. Мы не знали точно, откуда ждать противника - от Белгорода или от Обояни, но понимали, что гитлеровцы обязательно появятся на дороге, так как поля и леса были заметены снегом. Не помню, сколько пролежали, как наши наблюдатели доложили: