— Правда?

— Папа, смотри, как я высоко! — позвал детский голос.

Блейк неохотно расцепил руки и отозвался:

— Я смотрю!

Сара Джейн раскачивалась на качелях.

— Я взлетаю до неба!

— Я тоже, — тихо сказал Блейк и без улыбки посмотрел на Мередит.

И она смотрела на него. Сердце готово было разорваться. Он взял ее руки, переплел свои пальцы с ее.

— К черту твою репутацию, — хрипло сказал он. — Переезжай к нам на две недели. Никто не узнает, а Бобби и Бесс не осудят.

Она бы рада, но…

— У тебя старая и консервативная компания. Совету директоров это может не понравиться.

— Совет директоров не может диктовать мне, как жить. По вечерам будем вместе с Сарой сидеть на диване и смотреть телевизор. Утром завтракать на кухне. Если Сара ночью испугается, то залезет к тебе под одеяло. Ты будешь читать ей сказки, а я слушать. — Он криво улыбнулся. — Мне в детстве не читали, Мередит. Дядя был человек другого сорта. Я не знал сказок со счастливым концом. Может, потому слишком желчный. Не хочу, чтобы Сара стала такой же.

— Ну-ну, — лаская его взглядом, сказала она. — По-моему, человек из тебя получился совсем не плохой.

Он погладил ее по волосам.

— Я не хотел тогда быть жестоким… — Он устало вздохнул. — А ведь если бы не Сара, ты бы не подошла ко мне, да?

Она опустила глаза.

— Не знаю… Когда я приехала, во мне еще была горечь и я тебя опасалась. Но, увидев вас с Сарой вместе… Может, ты не сознаешь, но рядом с ней ты совсем другой. Она сглаживает острые углы в тебе.

— Да, она особенная. И Нина тут ни при чем. Бог знает почему она вообще оставила ребенка. Он ей совсем не был нужен.

— Зато, наверно, муж хотел.

— Если и хотел, то потом передумал, узнав, что она от меня. Совсем забросил девочку. Будь я проклят, если бы так обошелся с ребенком. Одна группа крови или разные, а есть узы покрепче.

— Не у каждого твое понятие о чести, — попробовала объяснить Мередит. — У тебя всегда это была сильнейшая черта.

— Как и сейчас. — Он снова сел на лавку и привлек ее к себе. Сара оставила качели и побежала к песочнице. — Весь песок домой притащит, — проворчал он.

— Вытряхнем, — успокоила его Мередит. Блейк улыбнулся.

— Конечно. — Он обнял ее за плечи. — Она без ума от тебя.

— Я ее тоже люблю. Удивительная девочка.

— Надеюсь, ты не передумаешь после того, как она закатит очередную истерику.

— С детьми такое часто бывает. — Она протянула руку и потрогала шрам на щеке. Он отшатнулся — и отвел ее руку. — Тебя он не уродует. Я сказала Саре, что это знак мужества, — так оно и есть. Ты получил его по моей вине. Он сжал ее пальцы, отпустил их и позволил опять потрогать шрам.

— Спасал тебя от необъезженной лошади, — с улыбкой вспомнил он. — Все было точно так, как с Сарой, только ты полезла в кораль не за платком, а за котенком. Я успел, но лицо поранил.

— Ты ругал меня ужасными словами, — робко продолжила она, — и я это заслужила. Но все же ты разрешил мне заклеить тебе рану. Это было так приятно.

— Приятно! — Губы его сжались. — Ты не знаешь, что было со мной. Воздух был пронизан электричеством. Я скрежетал зубами и заставлял себя не глядеть на тебя, чтобы не сделать того, что на самом деле хотел сделать.

— Чего же ты хотел? — удивилась она, потому что помнила только свирепый голос и лицо, когда обрабатывала рану.

— Хотел прижать тебя к себе и целовать, пока не задушу, — прохрипел он. — На тебе была только легкая блузка на голое тело. Под блузкой я видел очертания груди и так хотел схватить ее, что меня трясло. Потом я это сделал, в конюшне. А ты и не знала, — догадался он.

— Нет, — едва слышно призналась она. — Понятия не имела. Я сама дрожала и так старалась не выдать себя, что не замечала, что происходит с тобой.

— Я всю ночь не мог заснуть, вспоминая твой вид, голос, запах. — Он посмотрел, как Сара делает замок из песка, палочкой протыкая двери и окна. — Проснулся больной. А через несколько дней читали завещание, и я прямо озверел. На мне висела Нина, я не мог разобраться, что чувствую к ней и что — к тебе. Просто свихнулся. Потому и наговорил тебе черт знает что. Жутко хотел тебя. Позже увидел и не удержался от последней возможности обнять тебя. Поцеловал — и потерял оставшиеся крохи самообладания.