– Интересно, который сейчас может быть час?

Ее кожа пахла прогретым пляжем. Теплым пляжем в Ирпаше.

– Нет, в самом деле, который?

– Тебе надоело?

– Просто хочу успеть напоить тебя кофе.

Жиль приоткрыл глаза. Конечно, ему следовало ночевать у себя, во всяком случае в первое время. Полиция нравов имела, конечно, своих шпионов. Но Ани свыкалась с этим что-то уж очень быстро. Даже странно...

– Мое величество не спешит, - заявил он, зарываясь в изгиб ее локтя. В ту же секунду локоть рванулся, Жиль ткнулся лицом в простыню, охнул паркет, щелкнул выключатель.

– В час подземка закрывается. Общий подъем!

Она стояла прямо, придерживая падающий узел волос.

Профессор ди Эвор не решился издать свое руководство по телепатии. И, может быть, он был прав. Не то чтоб "проводничок" не работал, но сигналы были отрывочные, недостоверные. Связь шла только в одну сторону - к нему, так что, что бы ни происходило, он мог лишь держаться за кончик "провода", немой и бессильный... В самый нужный момент связь обычно рвалась совсем.

– Ну! Стяну одеяло...

Она потягивалась, откидывалась назад, сдвигая лопатки. Ты вышла бы за меня замуж?

Он сказал это совершенно неожиданно, с ужасом сознавая, что делает то, чего хотел избежать.

Ани продолжала потягиваться, молча, будто и не слыхала. "Может быть, не расслышала на самом деле?" - с надеждой подумал Жиль. И вдруг повторил, вглядываясь, приподнимаясь на локте:

– Ты вышла бы за меня?

– В Ирпаше? Наверное...

Раздумчивое "наверное" звучало почти отказом.

– Теперь?
– резко спросил он.

– Теперь оформление осложнилось...

– Тебя пугает лишь это?

Вопросы звучали отрывисто.

– Анкеты... Разрешение ректората...

– Только это?
– Он настаивал, чувствуя, как что-то сдавливает горло.

– Мы не привыкли жить вместе... долго.

– Ты не хочешь?

– У тебя новая работа...

– Ты не хочешь?

– Но это неразумно.

Жиль сел, прищурился. Он уже не помнил, что начал этот разговор случайно, что его и не следовало начинать.

– До сих пор все было абсолютно разумно?

Тело Ани качалось в тусклом свете, казалось, оно уплывает, исчезает.

– Послушай, Ани.
– Он запнулся.
– А если б я сейчас... ну... встал бы на колени? Просил, умолял бы?

Она медленно облизывала губы:

– Ну, если бы умолял, тогда бы конечно...

Кофе они все-таки выпили. Она брызгала водой на гущу, чтоб осела. Он вдевал в манжеты запонки:

– Поднимают человека с постели. Человек, может быть, спать хочет.

Она рассмеялась:

– А есть?

– Поесть тоже не вредно.

– Яичницу?

– Уже не успею. Ты позвонишь мне завтра?

– С девяти у меня уроки. Часов в пять...

– В пять я уже буду под парами. Даю коллегам "дружеский кофе". Говорят, это полагается.

Кофейник в руках Ани приостановился.

– У тебя совсем нет потребности изливать душу?

– Не по мелочам.

Она потянулась, взяла ртом протянутую им сигарету. Он чиркнул зажигалкой:

– В общем-то, у меня есть еще минут десять...

Вдруг ее сигарета вздрогнула, вздрогнул подбородок. На шее, на щеках появились мурашки. Теперь она вздрагивала вся: голова, колени... Жиль знал эту ее дрожь, ее нельзя было унять, она могла пройти лишь сама по себе, внезапно, как и появлялась. Появлилась же она по странным причинам: потому что кто-то вскрикнул, потому что море розовое, потому что в театре подняли занавес...

– Ничего, - говорила она быстро.
– Это я так. Да не обращай же внимания!
– Губы ее прыгали.
– Ты пригласил и профессора?

Жиль искал плед. Черный с желтым плед, он всегда валялся на стульях. Надо было закутать ее, хоть это и не поможет.

– Не надо, оставь...
– Она оттолкнула его руки.
– Так как же профессор?

– Профессору ди Эвору около ста лет. Точнее, девяносто шесть. По-моему, он питается исключительно овощным пюре.

– Что?

Вот это было сообщение! Дрожь у нее исчезла. Сразу.

– Я думала... Послушай, он должен быть моложе. Он же глава Королевского института...

– Вовсе нет. В институте, оказывается, есть дирекция. Собственно, в настоящее время Норман ди Эвор всего лишь громкое имя. Просто для рекламы. Королевский институт Нормана ди Эвора. А правильнее было бы назвать имени ди Эвора. Влияния в институте Эвор уже не имеет. Сунули ему нашу лабораторию - самую крошечную...