– А от кого она защищается?
– спросил наконец Ходасевич.

– От него,- Катарина нажала кнопку на корпусе вентилятора, и лопасти перестали вращаться. А вместе с ними и диск. Только сейчас Вадька увидел необыкновенную фигурку, стоявшую на краю диска. Фигурка замерла как раз напротив девушки-вратаря. Это был юноша с миниатюрными крылышками за спиной, луком в руках и такими же, как у вратаря, роликами на ногах. Выражение у летящего к воротам юноши было возбужденно-свирепым, его лук нацелен на нежного вратаря.

– Ну, познакомь с ним,- попросил Ходасевич.

– Неужели не узнал? Это же Купидон! Он же Амур, он же Эрос.

– А чего у него рожа такая злая? И эти ролики... Что, крылышки хиленькие?

– Да меня тошнит от классического Эроса - златокрылого, златоволосого, эдакого капризненького мальца-сорванца! Тьфу!
– неожиданно взорвалась Катарина... Потом, уже спокойней, продолжила: - Мне, Вадик, гораздо ближе имидж Эроса, созданный древним пиаровцем Платоном. Ты знаком с платоновской версией? Ну, тогда я напомню. Выдумщик-грек представил Эроса не как традиционное божество, а как шустрого демона, дитя невозможного брака. Ты догадываешься, о чьем браке я говорю?.. Ну, подумай!

– Да мало ли бездельников восседало на Олимпе!

– При чем тут боги? Я о союзе Бедности и Богатства!

– Во как?!

– Да. Согласно Платону, яркая парочка зачала невыносимого малыша в день рождения Афродиты... Кстати, по другой версии , мамой Эроса была именно прекрасная Афродита, а отцом - ее кровожадный муженек, бог войны Арес. Думаю, не надо объяснять, что своим дурным характером крылатый красавчик был обязан отцовским генам. Неслучайно, Аполлоний Родосский считал Эроса чересчур хитрожопым и жестокосердным. Эрос Родосского прямо-таки преследовал несчастную мать, безобразничал, доставал как только мог и помыкал Афродитой...

– Погоди, так на воротах стоит не вратарь, а Афродита?
– перебил ошеломленный Ходасевич.

– Какой ты догадливый! Может быть... Однако вернемся к платоновскому Купидону, или Эросу - как тебе больше нравится. Эрос - сын еще тех типчиков, по идее, несовместимых друг с другом,- унаследовал от бессмертных родителей неутолимую жажду обладания, солдатскую отвагу, стойкость и... Ну, как ты думаешь, чем еще наградили его старики?

– Чем? Луком со стрелами. И куриными крылышками.

– Не-а. Бездомностью! Ведь там, где начинается домашний очаг, кончается любовь. Вот мой Эрос и катается на роликах да от злости постреливает в кого ни попадя. Да, и поныне сорванцу негде приютиться... Ну, как тебе история?

– Да-а. После нее долго не захочется подставлять свое сердце под стрелы Эроса.

– Ну, это ты напрасно! Стрелы у негодяя, как шприцы, одноразовые. Так что СПИДом не заразят. Одной любовью... Вадик, ты ничего странного не находишь в луке?.. А ты приглядись!

Ходасевич глянул внимательно. В вытянутой левой руке Эрос держал грубовато вылепленный (под стать своему быковатому облику) боевой лук эллинов. Правой, сжимая стрелу - обыкновенную швейную иглу, демон любви натянул что есть силы (так, по крайней мере, чувствовалось по напряженной мимике глиняного Эроса и его вздувшимся мускулам, которые удалось передать Катарине) тетиву из капроновой лески.

– Ну и что?
– пожал плечами Ходасевич.- Эрос твой мне не симпатичен, и, честно говоря, мне было бы жаль, если б его стрела попала в деревянное сердце Афродиты. Слава Богу, этот уродец не воплотит свой мерзкий замысел!

– Ах, вот как?!
– воскликнула Катарина и быстро ударила - Ходасевич не уследил чем - по правой руке атакующего Эроса. Рука демона беззвучно обломилась, в ту же секунду лук распрямился и выпустил стрелу. Бах! Иголка воткнулась в деревянное сердце Афродиты-вратаря!

– Во как! Ну и что ты хочешь этим сказать?

– А ты не понял?

– Ну, испортила фигурку. Правда, невелика ей цена.

– И все?.. А лук? Я повторяю: лук не показался тебе странным?

– А что в нем странного? Я такой с закрытыми глазами слеплю.

– Да неужели! Такой, чтобы мог... распрямиться?

– Распрямиться?
– повторил Ходасевич, затем до него дошло.- А-а! Так лук не глиняный!

– Еще какой глиняный! Вот, гляди,- Катарина опять резко ударила, на этот раз по левой руке Эроса, и, обезоружив несчастного демона, протянула крошечный лук Ходасевичу. Вадька осторожно взял его двумя пальцами.

– Не бойся, дурачок. Попробуй его согнуть.

Ходасевич согнул лук, потом, удерживая за один конец, дал ему распрямиться. Лук сделал это почти мгновенно!