– Как хорошо, что ты выплеснул бренди в камин, - сказала она.
– Когда ты трезв, с тобой гораздо легче разговаривать.

Аттила пушистой молнией пересек библиотеку и принялся тереться головой о ноги Элис. Наклонившись, она с нежностью почесала кота за ушами.

– Слава Богу, хоть кто-то рад меня видеть, - сказала она и, выпрямившись, сбросила с себя плащ из темного бархата.

– Что ты здесь делаешь?
– хрипло спросил Реджи, все еще не вполне опомнившийся от неожиданности.

Элис подошла к Реджи и остановилась рядом с ним, с небрежной грацией опершись на каминную полку. Ее сверкающие волосы, завитые кольцами, рассыпались по плечам свободной волной. Она и впрямь выглядела как герцогиня. Реджи поймал себя на мысли о том, что чувствовал себя в присутствии Элис куда свободнее и непринужденнее, когда у нее не было такой роскошной прически, а в волосах можно было увидеть запутавшиеся соломинки.

Неожиданно для себя он понял, что до неприличия откровенно разглядывает ее облаченное в роскошное платье тело. Широко распахнутые глаза Элис лучились озорством, но где-то на самом их донышке таилась неуверенность.

– У меня контракт на управление Стриклендом, - как ни в чем не бывало заявила она.
– С моей стороны было очень нехорошо взять отпуск и уехать в самый разгар сбора урожая.

Она осторожно провела пальцем по лежавшей на каминной полке руке Реджи. Реджи отдернул руку и сделал шаг назад. Видимо, он сделал ошибку, разведя в камине огонь, - в библиотеке было слишком жарко. Реджи показалось, что он вот-вот закипит.

– Я расторг контракт с тобой и освободил тебя от работы, - сказал он.
– Ради Бога, Элли, отправляйся в Лондон и живи жизнью, для которой ты была рождена.

– Расторгнуть контракт без серьезной на то причины - деяние противозаконное, - радостно улыбаясь, заявила Элис.

Губы ее прямо-таки напрашивались на поцелуй. У Реджи участилось дыхание.

– В таком случае ты уволена. Я заплачу тебе зарплату за весь срок до истечения контракта. А теперь ступай прочь! Элис стала серьезной.

– Та жизнь, которой я живу сейчас, мне не нравится Реджи. Я бы с куда большим удовольствием вернулась сюда, в Стрикленд. А главное, я хочу быть с тобой.

Реджи отшатнулся от камина, искренне сожалея о том, что Элис все снова осложнила своим приездом. Убедившись, что расстояние между ними достаточно велико, чтобы считаться относительно безопасным, он повернулся к Элис лицом.

– Элли, с твоим состоянием и положением ты куда свободнее, чем любая женщина в Англии. Ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится, заполучить любого мужчину, который тебе приглянется, - или сколько угодно мужчин. Сейчас настал такой момент, когда ты в полной мере можешь воспользоваться этими возможностями. Тот факт, что именно я впервые познакомил тебя с теми радостями и наслаждениями, которые способна подарить человеку плоть, вовсе не означает, что всю оставшуюся жизнь ты должна провести со мной. В мире еще столько нового для тебя, тебе предстоит сделать так много открытий!

Элис склонила голову.

– Ты хочешь сказать, что, занимаясь любовью, можно получить еще большее удовольствие, чем то, которые получили мы с тобой?
– недоверчиво спросила она.

Лицо Реджи напряженно застыло - воспоминание о ночи, проведенной с Элис, едва не сломило его волю окончательно.

– Не могу говорить за тебя, но у меня никогда ничего подобного не было, - признался он.
– Но я имею в виду не только постель. Используя свое влияние и свои деньги, ты можешь сделать для людей гораздо больше, чем здесь, в Стрикленде. При желании ты можешь хоть каждый день общаться с принцем-регентом, премьер-министром или придворным поэтом.

– Я могу это делать, где бы я ни жила. Ты только по этой причине приехал к моему отцу и рассказал ему, где меня найти?

Элис слегка пошевелилась, и под тонкой тканью обрисовались очертания чудесной стройной ноги.

Реджи знал, что Элис - весьма темпераментная женщина, но теперь, когда она больше не считала себя безнадежной дурнушкой, она, похоже, могла посоперничать в искусстве обольщения мужчин с самой Далилой. Стараясь выровнять ставшее внезапно хриплым и прерывистым дыхание, Реджи нарочито невозмутимо сказал:

– Когда ты говорила о своем отце, мне казалось, что ты во многом похожа на меня. Лучшие годы своей жизни я потратил на противостояние с человеком, которого я ненавидел. Мне не хотелось, чтобы твои отношения с отцом складывались так же, - тем более что ты-то своего отца любила.

Элис едва не упала в обморок от радости, поняв, что Мередит была права: неприятно поразившее ее поведение Реджи было в самом деле продиктовано исключительно его благородством. Это означало, что все еще можно поправить.