Шрифт:
Ева подошла к столу, взяла фотографию и вгляделась в улыбающееся лицо. Большие карие глаза, светлые волосы, ямочки на щеках… Дети всегда казались ей похожими друг на друга – невинными, но в то же время хитрыми, а главное, непостижимыми. Однако она знала, какого ответа от нее ожидают.
– Очень красивый.
– Мне сказали, что до него доберутся в первую очередь.
Пальцы Евы стиснули рамку. Она осторожно поставила фотографию на стол.
– Значит, они контактировали с вами?
– Позвонили по телефону. – Он повернулся к Еве. – Я ответил, что буду продолжать делать свою работу и чтобы они убирались к дьяволу. Тогда мне объяснили, что произойдет с моей семьей – моим сыном, моей женой и ребенком, которого она носит, Я испугался, но решил, что отправлю их куда-нибудь, а сам завершу расследование и доберусь до этих ублюдков. Потом мне по почте стали приходить открытки – фотографии Карен и маленького Уилла в игрушечном магазине, на рывке, во дворе дома моей матери, к которой я их отослал. А на одной из них какой-то ублюдок держал Уилла на руках! – Его голос задрожал от ярости. – На обороте было написано, что в следующий раз у него вырвут сердце. Ему всего пять лет… – Он сел, закрыв лицо руками. – Иногда значок – не самое главное.
Теперь Ева понимала, что любовь может быть и источником страха.
– Вы сообщили об этом вашему боссу?
– Я никому не сообщил. Это грызет меня уже несколько месяцев. – Макрей запустил пальцы в коротко остриженные волосы. – По ночам я работаю охранником, а полдня провожу в этой идиотской мастерской, делая скворечники. Я здесь сойду с ума!
Ева села рядом с ним.
– Так помогите мне упрятать их туда, где они не смогут повредить вашей семье.
– Я больше не смогу вернуться на работу. Не смогу носить значок. – Он опустил голову. – И я не знаю, насколько длинные у них руки.
– Ничего из того, что вы мне сообщите, не попадет ни в официальный, ни в неофициальный рапорт. Расскажите мне, на какой стадии находилось ваше расследование, когда начались угрозы?
– Сперва я занялся черным рынком, но это никуда не привело. Потом покопался в прошлом жертвы, но не обнаружил ничего, указывающего на личную месть. Мне все время не давало покоя то, как аккуратно это было проделано.
– Да, аккуратно и очень профессионально.
– В нескольких кварталах от места преступления есть бесплатная клиника. Жертва посещала ее неоднократно. Я побеседовал с врачами, проверил их. Версия также выглядела тупиковой, но я чувствовал, что здесь что-то есть. – Он оживился, глаза заблестели. – Тогда я начал проверять другие медцентры, расспрашивать хирургов. Когда я добрался до клиники Нордика, меня вызвал босс и сказал, что этот олух Уэйлен поднял шум и требует, чтобы мы проявляли должное уважение к медицинскому сообществу.
– Уэйлен… Он и мне ставил палки в колеса.
– Карен у меня интересуется политикой, и Уэйлен никогда не вызывал у нее симпатий. – Макрей впервые усмехнулся, и его лицо внезапно стало моложе. – Но мне казалось, что дело тут не только в том, что у Уэйлена есть родственники в АМА. Я как раз начал это выяснять, когда меня подстерегли в темном переулке, сбили с ног и приставили к горлу револьвер… – Он со вздохом поднялся и стал ходить по комнате. – Я собирался подать боссу рапорт и обо всем сообщить, но в следующее мое дежурство майор вызвал меня и сказал, что по поводу моего расследования продолжают поступать жалобы. Начальство не только не оказало мне поддержки, но предупредило меня, чтобы я вел себя поделикатнее и не беспокоил богатых влиятельных людей. Тогда я решил отправить мою семью подальше и продолжать работу. Но, получив фотографии, я сдался. И если бы меня снова поставили перед подобным выбором, я поступил бы так же.
– Я не собираюсь упрекать вас за это, Уилл. По-моему, вы сделали все, что могли.
– У вас отобрали значок… – Его голос дрогнул. – А я отдал его сам.
«Его нужно взбодрить», – подумала Ева и заставила себя улыбнуться.
– Просто нас обоих трахнули разными способами.
– Что верно, то верно.
– Передайте мне все ваши данные, и, может быть, нам удастся вернуть свои значки. Вы копировали ваши файлы?
– Нет. Но я многое помню. Ведь я месяцами проворачивал в голове все детали и кое-что записывал для себя. – Он бросил взгляд через плечо, услышав голос жены. – Карен ничего об этом не знает. Я не хочу ее расстраивать.
– Назовите мне имя какого-нибудь человека, которого вы упрятали в тюрьму и который недавно вышел на свободу, – попросила Ева, понизив голос.
– Друри. Саймон Друри.
– Значит, я здесь по поводу Саймона Друри.
Ева оглянулась и подняла брови при виде Рорка, несущего поднос с кофейником, чашками и печеньем. Через несколько секунд она едва не выругалась, заметив кувшинчик со сливками в форме белого котенка.
Рорк никогда не проигрывает пари!
– Выглядит потрясающе. – Ева взяла печенье, удивляясь про себя, как Карен может передвигаться с таким животом.
Заметив ее взгляд, Карен улыбнулась.
– Я рожаю сегодня.
Ева поперхнулась печеньем. Даже если бы Карен направила на нее револьвер, она не ощутила бы такой паники.
– Сегодня?!
– Ну, не сразу. – Рассмеявшись, Карен с благодарностью посмотрела на Рорка, который подал ей чай. Ева отметила про себя, что они, очевидно, отлично поладили друг с другом среди печенья и кошек. – Но вряд ли моя дочка захочет долго ждать.
– Наверно, вы будете рады… когда все это кончится?