Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. Оба были умны и знали друг друга достаточно хорошо, чтобы разобраться, что стоит за сказанными словами. Игра вокруг замка велась крупная. Каждый из игроков хотел не просто урвать для себя кусок побольше, а взять все сразу.

— А эркмасс Георг?

— Как мы и предполагали, он остался в стороне… Это была еще одна хорошая новость. Атари улыбнулся Среднему брату. В том, что императорский наместник не ввязался в распрю, было заслугой Парсана, и никого другого.

— Хорошо, — продолжил Старший брат. — Замок пал. А наш храбрый Хэст? Что с ним? Погиб, я надеюсь?

По лицу Среднего брата пробежала тень. Старший брат Атари нахмурился:

— Он погиб?

— Это единственная скверная новость за всю ночь. Он жив… Во всяком случае, его тела не нашли… Там, правда, был пожар…

— А Трульд?

— Половина солдат Трульда ищет Хзста, хотя самому брайхкамеру сейчас уже не до него… Старший брат удивленно нахмурился:

— Неужели Винтимилли отважился… В голосе брата Атари просквозило такое удивление, что Средний брат улыбнулся:

— Нет, нет, брат… У эркмасса более приятная забота. Ты же знаешь — сестра Хэста… Он столько ее добивался.

— Ах да!

— Вчера же, сразу после штурма, он вместе с ней отбыл в свой замок. Братья донесли, что следом за ним отправился и Винтимилли. Он устроил засаду у Апприбат-ского леса, но мы предупредили Трульда, и он ушел другой дорогой.

— Пустая трата времени. Наверняка брайхкамер знал об этой засаде… При Всезнающем-то…

— Ну и что? Зато теперь он знает, что мы не враги для него…

Старший брат подумал и решил, что это неплохо. Он одобрительно кивнул:

— Это разумно. Нет смысла упрощать жизнь нашим соперникам… А Всезнающий? С ним?

— Конечно. Всезнающий с ним. Сам Трульд с добычей, вероятно, уже в замке, а Винтимилли спешно движется к замку Трульда. Единственный, о ком нам сейчас ничего не известно, — это Хэст Маввей Керрольд.

Они замолчали, представляя себе одинокого человека, бестолково мечущегося среди марширующих воинских отрядов, обрушивающихся башен и пожаров. Он ощутил это так явственно, что почуял запах горелого мяса.

— Мне даже жаль немного, этого Хэста… Не повезло бедняге…Разбитого и нестрашного противника можно пожалеть.

— Похоже, что он везучий человек, — возразил Средний брат. — Помнищь, как его семейству досталось, когда пришлось биться с Небесными колдунами? Сколько людей полегло, отец погиб, а он — живой…

— На этот раз у него слишком много врагов. Не один, и не два, и даже не три…

— И какие враги! — подхватил Средний брат.

— Что он еще сможет сделать?

— Ничего… У него одна надежда — Император. Ему остается только прятаться где-нибудь и ждать решения Мовсия.

— Ждать? — Старший брат покачал головой. — Думаю, он не станет ничего ждать. Он человек действия. Наверняка предпримет что-нибудь эдакое…

Атари щелкнул пальцами и представил Саар после того, как по нему прошли Небесные колдуны, — разбитые дома, раздавленные лошади, смрад от разложившихся трупов… Средний брат его понял и отрицательно качнул головой:

— Нет. Обойдется. Самое умное, что он может предпринять, — это найти Винтимилли. Но мы-то знаем, что это как раз и будет самым глупым…

Они рассмеялись. Вспомнив только что свой сгинувший в небытие сон. Старший брат почувствовал себя рыбаком, что с берега видит глупых рыб и даже может предугадать их движение, чтобы пронзить острогой ту, которую сочтет нужной. А вот Хэст и был той самой рыбой, которая ничего не видела и ничего не знала.

— К тому же у одного из его врагов есть Всезнающий… — напомнил Средний брат. — Не забывай о Всезнающем…

— Да… Против Всезнающего ему не устоять.

— Прячься не прячься… Найдет. Нужно было все же отравить его тогда…

— За ним Император, — напомнил Старший брат. — Да и я, честно говоря, не потерял еще надежды вместе со спорными землями прибрать еще и его самого… Хэст — только начало, потом придется взяться за Трульда.

Средний брат вопросительно посмотрел ему в глаза и привстал, собираясь уйти. Старший брат понял, что главное было сказано, но не отпустил собеседника.

— А что еще? Или все новости сегодня касаются только Трульда и Хэста?

— Ночью вернулись людоловы.

— Брат Така?

— Он самый.