Кто бы там ни был в этой реке, но им нужно было решать свои задачи. Нужно было принять решение и уходить. Вдвоем или втроем.

Он посмотрел на Сергея, беспомощно лежащего у его ног… Туземец словно почувствовал, что Мартин задумался о чем-то важном, и подался вперед, положив руку на кинжал. «Одного его поймают скорее, чем с нами, — подумал Мартин. — Кто его знает, что он о нас там расскажет при здешних методах допроса? Тут хоть перед глазами… Да и местность знает…»

Приняв решение, он сунул руку в НАЗ. Маввей напрягся, но господин благородный Штурман вынул из своего чудного мешка мягкий обруч. Точно такой же, какой был у него самого на голове.

— Наденьте это… Мало ли что…

Сверток упал на воду, оборвав лягушачий концерт. На глазах у Хэста, который старался ничему не удивляться, из бесформенного комка сама собой появилась лодка. Не такая, конечно, к каким он привык и с каких его озерные крестьяне ловили рыбу, но все-таки лодка.

— Прошу…

Теперь голос колдуна звучал, казалось, в самом мозгу, и Хэст, не дрогнув, одной ногой ступил на творение господина благородного Штурмана. Судя по тому, как ее болтало на мелкой волне, тот сделал ее из чего-то легкого вроде кожи, однако, надавив, он ощутил под ногой твердость металла.

Страха у него не было. Он чувствовал, что волшебство окружает его со всех сторон и сам он становится частью этого нового для себя волшебного мира. Мартин протянул ему Сергея. Хэст принял тело и, как мог, аккуратно положил на дно.

«Путешественники… Дворяне… Колдуны! — подумал он. — У Трульда один, а вот у меня целых двое…»

Течение подхватило лодку по-кошачьи мягко. Вода незаметно оттаскивала их от берега пусть опасного, но вполне предсказуемого, к избавлению от старых, а возможно, и к новым опасностям.

Мартин не сел к водометам, положившись на течение. Он понимал, что в ближайшее время вопрос, куда они плывут, станет неглавным. Главным будет вопрос — откуда. Он вспомнил оскаленные морды первого ряда конницы, зыбкий блеск на кирасах всадников и зябко поежился. Ему захотелось оправдаться если не перед Хэс-том, то хотя бы перед самим собой.

— Что было бы, если б они взяли нас?

Что-то в голосе выдало его. Жалость проскользнула, что ли, или сожаление…

— Не жалей их, господин благородный Штурман, — снисходительно ответил Хэст. — Точно сказать не берусь, но явно хуже, чем сейчас.

Мартин не ответил. Приняв молчание за сомнение, Хэст продолжил:

— Сперва, наверное, к Трульду на разговор. Потом пытка… Потом опять дознание. Он разговорчивый, собака.

Мартин прижался лбом к стволу разрядника — пытка, дознание… Невообразимой древностью, трухой времен веяло от всех этих слов. Застенок. Брызги крови и грязь на стенах. Бывшие не более чем абстракцией слова, никак не могущие относиться к нему, штурману звездного флота, все-таки стали явью. Для него. Для Сергея. Как были они явью для всех других в этом мире, включая Хэста Маввея Керрольда, владельца замка Керрольд.

«А может быть, все же можно было бы объяснить? Договориться с ними?»

Видя задумчивость чародея, Хэст спохватился, что не совсем точно обрисовал ситуацию:

— Сперва-то, конечно, с нами дружинники его потешатся, а уж потом…

— Как это? — пришел в себя Мартин. От слов Хэста по спине проскользнул холодок. — Как это? Как это — потешатся?

Хэст усмехнулся почти весело:

— Да уж как водится… Чтоб сговорчивыми были… Есть у него там, я слышал, несколько типов с противоестественными наклонностями.

Мартин мысленно содрогнулся.

«Значит, я действовал правильно! — подумал он. — Конечно, можно было бы пройти через все это и остаться живым, но на все на это потребовалось бы время, а ребята в анабиозе… Значит, все верно! Значит, по-другому было нельзя».

Он хотел убедить себя в том, что выбора у него не было, что совершенное им было единственно правильно.

— А потом, может, и до Всезнающего дело дойдет… Небо на горизонте посветлело. Там обозначились горы. Мартин увидел, как лицо Хэста приняло мечтательное выражение. Он явно знал, о чем говорил. По уверенности в голосе рыцаря Мартин догадался, что знает он все это не понаслышке. Попади они в руки к нему — у него все было бы точно так же. Ну, может быть, только без Всезнающего. А он вроде был не самым скверным пунктом программы. Не желая слушать подробности того, что случилось бы с ними, не пусти он в ход разрядник, Мартин поспешил перевести разговор на другое:

— А кто это такой — Всевидящий? Вы уже столько говорите о нем. Кто он?

— Всезнающий, — поправил туземец с уважением и замолчал. Это явно не было риторическим приемом, чтобы привлечь внимание к рассказу. Похоже, что этот самый Всезнающий был в этом мире величиной настолько большой, может быть, даже непостижимой, что обычными словами его описать было невозможно.

— Что — Всезнающий?

Он задумался, собирая слова в горсть.

— Другого такого нигде нет. Даже у вас, — помолчав, ответил он. — У вас там, за морем, много чего есть, но второго такого, как Всезнающий, наверняка и у вас нет…